Неизвестный террорист - стр. 22

И поскольку ни один из них никогда ничего подобного так и не сделал – а сам он испытывал одновременно и гнев, и облегчение, потому что никто не осмелился ему возразить, и каждый раз все неизменно сидели, заткнув рот и не решаясь сказать правду или хотя бы просто встать и уйти, как это сделала графический дизайнер, – Ричард Коуди так и продолжал говорить, и было трудно понять, когда же он наконец остановится и произойдет ли это хоть когда-нибудь.

– У нас тут просто замечательно, – услышал он собственный голос. – У нас тут процветание, у нас такие красивые дома, – и он широким жестом обвел роскошную столовую, в которой они сидели; кстати, дом Кейти Моретти местный телеканал недавно показал в качестве примера в шоу, посвященном декорированию интерьеров. – У некоторых дома, правда, красивее, чем у других, – при этих словах за столом послышался смех, – но в том-то и скрывается иррациональное зло.

Это было поистине великое высказывание, и Ричард Коуди и себя почувствовал великим. Впрочем, он тут же сменил тон – заговорил более спокойно, доверительно и рассказал несколько мрачных историй об ужасных заговорах, которые, к счастью, были раскрыты, о массовых отравлениях, бомбежках и газовых атаках, которые были успешно предотвращены благодаря бдительности соответствующих органов, а потом весьма живо описал возможную гибель австралийцев в самом сердце Сиднея, если, разумеется, не проявить должной бдительности.

Ричард Коуди чувствовал, что уже достаточно нагнал страху и своими увлекательными историями, и своим мастерством рассказчика; во всяком случае, теперь за столом все окончательно затихли; воображение каждого рисовало картину, навеянную искусно созданными им устрашающими образами всеобъемлющей конспирации, всеобщего фанатизма и ужаса. Зато сам Ричард Коуди несколько приободрился, и у него даже стали появляться кое-какие интересные мыслишки, вот только, к сожалению, он не имел в запасе ни одной новой истории, если не считать надоевшего сюжета о трех неразорвавшихся кустарных бомбах, обнаруженных на стадионе Homebush Olympic.

Когда прибыло такси, Ричард Коуди извинился, что так рано уходит, и солгал, сказав, что завтра утром на рассвете отправляется в очень важную командировку. На «настоящее дело», прибавил он, не глядя на Джерри Мендеса.

– Мелкий, ничего собой не представляющий журналист – вещь опасная, – заметил Джерри Мендес после ухода Коуди. – Но на самом деле абсолютно бесценная. – И он так расхохотался, что в итоге стал чихать, хрипеть, кашлять и был вынужден в очередной раз прибегнуть к ингалятору.