Неизвестный Сталин - стр. 21

Авторханов прав, что 1 марта произошли изменения государственной и партийной политики, отразившиеся на содержании всей прессы уже 2 марта. Однако прямого выхода на всю прессу не было ни у Берии, ни у Хрущева. Общую директиву агитпропу ЦК КПСС мог дать лишь секретарь ЦК по идеологии М. А. Суслов, а общую директиву всей цензуре – министр госбезопасности С. Д. Игнатьев.

Цензура в СССР действовала как система запрещения публикации сведений, составляющих государственную тайну, и постоянно обновляемые списки запрещаемых тем и сведений составлялись органами госбезопасности с участием того же агитпропа. Обойти Суслова и Игнатьева для общей директивы в прессу и цензуру было невозможно. Но каждый из них подчинялся лично Сталину.

Главным редактором «Правды» в ноябре 1952 года был назначен Д. Т. Шепилов, в прошлом близкий Жданову человек. В 1950 году Шепилов, после завершения «ленинградского дела», был снят со всех постов по распоряжению Маленкова. Он был без работы несколько месяцев и также ожидал ареста. Шепилов вернулся в аппарат ЦК по инициативе Сталина. Сталин готовил реорганизацию идеологической системы СССР и стремился выдвинуть в руководстве КПСС прежде всего марксистски образованных идеологов и подчинить идеологическому центру управленцев-администраторов, к которым он относил все свое ближайшее окружение. (Маленков, поняв этот общий замысел, распорядился срочно оборудовать в своем главном кабинете в здании ЦК на Старой площади новые книжные полки, на которых были выставлены около 700 томов книг по философии, политэкономии и истории.)

Кто именно остановил антисемитскую кампанию по «делу врачей» в прессе 1 марта 1953 года, остается пока неизвестным. Шепилов в посмертно опубликованных воспоминаниях полностью обходит этот вопрос, хотя ему как редактору «Правды» такая директива должна была поступить в первую очередь. Можно, однако, не сомневаться в том, что прекращение пропагандистской кампании неизбежно было связано и с прекращением подготовки самого судебного процесса по «делу врачей». Директиву об этом мог дать только Игнатьев.

Министр МГБ С. Д. Игнатьев несколько раз вызывался к Сталину в Кремль в ноябре-декабре 1952 года. Возможно, что он также приглашался к Сталину и на дачу, где беседы с посетителями имели более конфиденциальный характер и проходили без свидетелей. 3 ноября 1952 года вместе с Игнатьевым к Сталину были приглашены первые заместители Игнатьева Сергей Гоглидзе, Василий Рясной и начальник следственного отдела МГБ Михаил Рюмин. Беседа Сталина с чекистами продолжалась почти два часа. По свидетельству Судоплатова, возглавлявшего в то время один из отделов МГБ, Сталин отнесся очень критически к тому сценарию «заговора», который подготовил Рюмин, считая его примитивным и неубедительным. По личному распоряжению Сталина Рюмин был смещен и уволен в запас 14 ноября 1952 года