Неизвестный Сикорский. «Бог» вертолетов - стр. 3
Эта парочка меня смущала. Чем больше у меня высыхал рот, тем больше она меня и смущала.
Я представил, как он отвлекается на чей-то крик, а я прижимаю ее к себе и втискиваюсь прямо сквозь зубы к ее влажному и свежему языка.
Ее волосы развивались под летним ветром. Она была очень худая. На самой макушке была шляпка. Она очень ей шла. Когда я успел ее не заметить. Понятие не имел. Я подумал, что она мне нравится. Наверное, так и было. Наверное, я так бы и сделал.
Обычный жилой дом. Вход – обрубленная лестница в какой-то подвал. Возле него висела вывеска: «последний Художник». Это слово действительно было написано с Большой Буквы. Я знал некоторых художников местных. То еще трепло. Ну ладно и мы уже пришли.
Ступеньки были крутые, но мы спустились. Все смеялись до того момента, пока не вошли в зал-цоколь. Дверь отрылась и нас как будто парализовало. Такое случается, когда рядом с тобой проносится товарный поезд.
Мы затихли и на нас никто не обратил внимания. Цоколь похож на большой зал. Обои серые. Полы серые. Люди серы. По периметру шесть колон, обшарпанные в стиле барокко. И. Кругом-кругом одни картины.
В зале находилось человек 15-20. Тот еще народец, но я никого не знал. Все были похожи на этих художников. Хипарские платья в пол на девушках. Хипарские джинсы на парнях. Девушки худые. Мужчины ещё худее. Видимо не очень популярные. Какое-то мутное сообщество, как будто спустился в подвал. «Содружество вольных художников». Дай подержаться тебя за яйца. Нет. Позволь мне.
Вечеринка стало быть явно не нашего формата. Дела до нас никому не было. Да и хрен с ними. Мы разбрелись по залу поглядеть что имеется. Я отправился первый и один.
Парень, чья рука находилась все ещё на талии девушки, поволок ее за собой. Другой, пошел в центр, и видимо хотел найти свободную девушку, разглядывая как рентгеновский луч, каждую. Шансы у нас были равные. Я включил свой, но тут же уткнулся носом в картину. Кругом-кругом.
Картина состояло целиком из водопада. Вся водная масса, которая лилась со скалы, падала на девушку, что изображена в самом его центре. Хесе Гернес решил нарисовать ее голой. Грудь свисала или была просто большая – непонятно, а голова была опущена. Ноги скрещены. Руки закрывали уши. Кругом были камни и немного растительности, в том числе и ее.
Ко мне подрулила парочка в классическом здешнем прикидке. Парень крикнул в ухо мне и своей компаньонке: «Великолепно». Я подскочил. М-да. Ну и аудитория. Каждый занимался своим делом. Кто-то рисовал, кто-то кричал. Потом он стал наваливать своей подруге: «Смотри, смотри! Ты что ничего не понимаешь?!». Она молчала. Каштановые волосы выпрямлены, доходили почти до самой попы. Лица я её не видел. Она как-то прятала его от меня. Ну, никто не хочет запомнится рядом с таким кретином, подумал я.