Неизвестный псевдоним Бога - стр. 14
– Ну, тогда ты снова в списках.
Арсений не уточнил, в каких, потому как точно про это знал. Ирма любила шутить, что у нее есть списки потенциальных мужей, где она каждый раз сверяет их рейтинг. После слов о возвращении в заветные списки Арсений повеселел и со счастливой улыбкой спросил:
– А где поверженный хулиган?
На этих словах Таша тоже подскочила к двери, и они все уставились на пол лестничной площадки.
– Его здесь нет, – первой нашлась Таша.
– А он должен был здесь быть? – уточнил Арсений, показывая на грязный пол. Девушки одновременно закивали головами.
– Вы его не связали? – уточнил Арсений.
Ответом ему снова были молчаливые кивки подруг.
– Я очень надеюсь, что вы хоть одним глазком посмотрели на его лицо и узнали хулигана, – допытывался участковый, но ответом ему были виноватые глаза девушек.
– Но я его сфотографировала, – радостно вспомнила Ирма и открыла телефон. На фотографии лежал мужчина лицом вниз, одетый во все черное.
– Ну что ж, – вздохнул Арсений, – пойдемте писать заявление на того, не знаю на кого. Эх вы, Пинкертоны.
– Хорошо, что Олеся укатила с подружками в Москву, – в сотый раз сказала Таша.
– Да, – также в сотый раз поддержала ее подруга и, вздыхая, добавила: – А ребенок-то наш вырос.
После того как Арсений взял показания и Ирма настоятельно попросила его уйти, девочки решили устроить пир. Когда-то в этот день шумел дом, наполненный гостями, пеклись пироги и придумывались конкурсы. Но вот наступило время, когда они вдвоем пировали на кухне. Таша, до сих пор не понимая, что это было на лестничной клетке и кто злодей, боялась идти домой, поэтому кутить решили у Ирмы. Разговоры не клеились, не спасало ни шампанское, ни деликатесы, которых в избытке накупила Таша.
– Ну давай, не кисни, – прикрикнула на подругу Ирма. – Детей надо уметь отпускать, нельзя их держать у своей юбки вечно.
– Я понимаю все, – сказала Таша, вытирая накатившие слезы.
– Вот давай лучше поднимем бокалы за мать нашей именинницы, то есть за тебя. Я желаю тебе встретить своего единственного мужчину и прожить с ним всю оставшуюся жизнь. Потому как дети – лишь гости в нашей жизни, а семья – это двое, мужчина и женщина.
Таша послушно подняла красивый бокал и пригубила.
– Я понимаю все, – вновь попыталась оправдаться за свои слезы Таша. – Ведь я жила и с мужем, и одна, и скажу тебе честно – одной намного лучше. Но только так я думала, пока Лисенок была маленькой. Сейчас, когда она выросла, я понимаю, что по-настоящему одинока. У меня пропадает смысл жизни, желание просыпаться, готовить завтрак. Зачем? Кому?