Неизвестный Пири - стр. 72
Захватить его также было крайне трудно. Плавность ноздреватых углублений на поверхности оставляла только несколько мест, где можно было поставить домкрат. Но даже когда удавалось захватить метеорит, плотность металла в сочетании с чрезмерным давлением и меняющимся по мере движения углом контакта головки домкрата и поверхности метеорита требовали, чтобы в непосредственной близости от махины в постоянной готовности находились клинья и блок. Такая страховка нужна была на случай, если бы у домкрата отлетела головка… чтобы метеорит не обрушился назад.
Еще два 30-тонных домкрата вышли из строя. Остался один 100-тонный, большой и громоздкий, и продвижение было крайне медленным. Погода испортилась.
…cтало значительно холоднее, и начал образовываться молодой лед, толщина которого быстро росла. Падение температуры подействовало на флотилию айсбергов, стоящих в заливе Мелвилл, поразительным образом. На протяжении одной искрящейся ночи рев и грохот их конвульсий был практически непрерывным, и огромные волны, вызванные их оседанием, подбрасывали «Хоуп» и заставляли ее раскачиваться на швартовах… Ясная и холодная погода сменилась несколькими сутками тумана и снега, вслед за которыми начался юго-восточный ветер…
Ухудшение погоды, туман, шторм, укорачивающиеся осенние дни вынудили Пири прекратить работы. Он описывает последнюю ночь пребывания на острове:
Дикий шторм несся из глубин залива Мелвилл, завывая в такелаже корабля, и гнал снег в горизонтальном направлении. Белые склоны холма, по которым был спущен метеорит, в темноте казались грязно-серыми, огонь, вокруг которого виднелись силуэты эскимосов в мехах, распространял свой яркий, красный свет на небольшое расстояние; немного сбоку, сквозь кожаную стену отшельнической палатки, пробивался тусклый свет. Мой собственный маленький отряд трудился возле метеорита, и на переднем плане выступало главное действующее лицо, raison d’etre[56] всего этого, Савиксу, «Железная гора», возвышаясь над человеческими фигурами, черная и непреклонная. В то время как все вокруг утопало в снегу, Савиксу оставалось нетронутым. Большие снежные хлопья исчезали, прикасаясь к нему, и это производило неизгладимое впечатление. Гигант словно говорил: «Я далек от всего этого, я рожден небесами и все еще несу в сердце тепло тех давних времен, когда я не был заброшен в эту замерзшую пустыню». Иллюзию, что метеорит до сих пор хранит отблески небесного огня и тех чувств, усиливали целые фонтаны мерцающих искр, которые зажигались во мраке, когда сани, с трудом направляемые в темноте… случайно ударяли по нему, и глубокий звук, похожий на колокольный звон, полярный набат или на разъяренно-страдальческий крик погибшей души, был ответом на удар.