Неизвестный Пири - стр. 32
Эйвин Аструп – иностранец, и поэтому не всегда может изъясниться на английском языке. Когда мне случается быть в комнате вместе с ним, он кажется молчаливым и застенчивым, не могу сказать о нем много. Он был бы привлекательным юношей, блестящим молодым человеком, если бы содержал себя в чистоте. Остальные научили его ругаться, и, кажется, он считал первоочередной задачей сквернословить как можно больше. Первое, чему он учит туземцев, когда они появляются, это go to h-[25]. Он еще молод, и, я думаю, он прирожденный джентльмен, так что я питаю надежду на его исправление. Эти люди вместе с чернокожим юношей составляют культурное общество, с которым мне приходится иметь дело каждый день. По мнению Берта, я должна относиться к ним как к равным и видеть только их хорошие стороны. Он обижается, что я так не делаю; но он понятия не имеет, чего мне стоит даже просто вежливо общаться с ними. Я бы предпочла просто игнорировать их».
А вот рассчитанные на публику и поэтому куда менее интересные оценки самого Пири. Эти записи завершают его отчет о Северо-Гренландской экспедиции:
Все без исключения члены экспедиции трудились ради достижения ее целей, и мы не добились бы таких блестящих результатов без личного вклада каждого из моих товарищей.
Заботы доктора Кука позволили нам избежать болезней, даже незначительных. Лично я многим обязан его профессионализму, терпению и хладнокровию. Кроме своих специальных этнографических исследований, принесших большое количество в высшей степени ценного материала, доктор во всем и всегда был полезным и неутомимым работником.
Вергоев, пожертвовавший щедрые суммы на организацию экспедиции, посвятил себя наблюдениям за приливами, погодой и т. д. и получил серию блестящих результатов.
Джибсон, прирожденный охотник и стрелок, кроме своей орнитологической работы, более чем кто-либо содействовал снабжению экспедиции свежей дичью.
Аструп, молодой норвежец, еще юный с точки зрения формального возраста, но мужественный по характеру, на длительный период времени стал моим единственным спутником в продолжительном и нелегком санном путешествии.
Хенсон, мой верный чернокожий помощник, хороший работник, способный ко всякому делу, был и поваром, и охотником, и погонщиком собак, и экономкой, и телохранителем; по выносливости и способности сопротивляться холоду он ни в чем не уступал другим членам экспедиции.
Признание заслуг моих товарищей будет неполным, если я не упомяну о миссис Пири. Ее успокаивающее присутствие утешало в то время, когда в начале предприятия, в котором физическая форма и сила в чистом виде являются непременным условием, я превратился в беспомощного калеку. И, помимо того, я совершенно беспристрастно могу заявить, что ее постоянному женскому присутствию и ее ценной помощи и советам, особенно в отношении нашей одежды, экспедиция многим обязана…