Неизвестный Пири - стр. 112
Бриджмен в специальном меморандуме зафиксировал ход событий: «Он [Дедрик] решительно утверждал, отвечая на мои расспросы, что он… не предпримет никаких действий, которые могли бы ослабить влияние Пири среди местных жителей, и он не будет предпринимать попыток посетить мыс Сабин или штаб мистера Пири, если только тот сам не пошлет за ним…
Встреча завершилась в штурманской рубке в присутствии доктора Кука и мистера Викоффа; первый настойчиво убеждал доктора Дедрика, что еще одна зима в Арктике может иметь для него серьезные последствия, особенно для его психического состояния. Доктор Дедрик посмеялся над этим и заявил, что он не только полностью знает все о собственном состоянии, но и способен хорошо позаботиться о себе во всех отношениях. На этом наши попытки и весь разговор закончились».
Смелый доктор покинул корабль с новой винтовкой, патронами, меховой одеждой, продуктами и семью кусками хозяйственного мыла из личных запасов доктора Кука и Кларенса Викоффа. Фредерик Кук высказывает мнение, что Дедрик «остался в Эта… ради поддержания своей репутации врача».
Брайс продолжает психологические исследования: «В течение зимы 1901 года Пири начал писать докладную записку в третьем лице, угрожая судебным процессом:
Мы также берем на себя смелость сказать, что уполномочены нашим клиентом командиром Пири известить Вас, что он обратился с вопросом о Вашей недавней публикации, касающейся медицинских тайн, которые Вы узнали в ходе работы в качестве врача в экспедиции, к авторитетным специалистам в области медицины и юриспруденции и, действуя на основании их рекомендаций, выдвинул официальные обвинения против Вас как врача и человека.
Вероятно, это то, чего Пири боялся больше всего: Дедрик раскроет ухудшение состояние его здоровья, последнее же никоим образом не совместимо с гигантскими физическими нагрузками, которые надо вынести, чтобы достичь Северного полюса.
В своем дневнике Дедрик раскрыл тайну, мучившую его. Положение доктора можно резюмировать в эпиграфе, который он нацарапал в дневнике в 1900 году: “La glorie des méchants ne dure pas, mais la paix intérieure des bons est permanente” (“Триумф злодеев не длится долго, но спокойствие духа доброго человека – постоянно”). Дедрика мучила совесть. В ужасном одиночестве форта Конгер он, как и Пири, искал утешения у местной женщины, но, очевидно, в отличие от Пири, раскаивался в своей неверности. Возможно, решение остаться на Севере было его средством искупить вину за то, что он считал своими грехами… После расставания с Пири он сказал, что почувствовал, как “лучшая сторона его души” возродилась вновь, и надеялся на то, что его пребывание на Севере каким-то образом компенсирует его моральные прегрешения».