Неизвестный номер - стр. 10
– Не уверена, но думаю, что да, – аккуратно промокнув слезы салфеткой, сказала Светлана. – Мы живем на западе Москвы. Оля учится… училась в центре. Ее телефон нашли на автобусной остановке дачного поселка в нескольких десятках километров от дома. Там нет камер, а остановка стоит на отшибе. Но тот дачный поселок называется Березки.
– То есть, – ответила Катя, забирая свой телефон, – ваша дочь находится в том поселке? В этих сообщениях написано, что…
– Вот ее телефон, – перебила Катю Светлана, положив на стол дорогой смартфон в сиреневом чехле. – Полиция вернула мне его еще полгода назад. Я проверила – сим-карта на месте. Сегодня я его включила, но номер, как я и ожидала, уже не обслуживается.
Катя открыла список вызовов, набрала номер Ольги и включила динамик, который тут же оповестил и ее, и Светлану о том, что номер оператором связи действительно больше не обслуживается.
– Это невозможно, – сказала Светлана. – Вы же прекрасно это понимаете. Разумеется, я обращусь в полицию. Я покажу им это. Я очень хочу, чтобы мою девочку нашли. И ваше письмо вселило в меня надежду. Но лишь на мгновение. Мы с вами – взрослые люди. Мы понимаем, как работает техника. Я бы хотела поддаться отчаянной истерике и обрести бессмысленную веру в чудо, но вот – перед нами лежит ее телефон. И, находясь в заточении, Оленька никак не смогла бы восстановить сим-карту. И с чего вдруг ей писать именно вам?
– Что же тогда, по-вашему, произошло? – удивилась Катя.
– Я очень хочу, чтобы Оля была жива. Но каковы шансы? Она всегда была примерной девочкой. У нас никогда не было серьезных конфликтов, она не сбегала из дому, она была одной из лучших на курсе, строила планы на будущее, планировала после учебы выйти замуж за своего парня. И вдруг – она исчезает. Мне очень тяжело было смириться, а мужу и вовсе – невозможно, но я приняла для себя тот факт, что Оли больше нет.
– Но… Как же эти сообщения? – не успокаивалась Катя.
– Вы верите в жизнь после смерти? – спросила Светлана. – Я раньше не верила. А сейчас согласна поверить. Мне бы хотелось думать, что там у нее все хорошо, и она передает мне привет через вас. Дай Бог, чтобы я ошибалась, но повторюсь: несмотря на то, что мы с вами – взрослые, современные люди, мне кажется, что моя версия более правдоподобна, чем та, в какой моя дочь неизвестным для нас способом восстановила свой заблокированный номер, нигде не «засвечивая» свой паспорт, а потом стала бы с него звонить случайному человеку. Уж простите.
– Вы хотите сказать… Что это… ее призрак мне звонил? Ее… душа?