Неизвестный Алексеев. Том 3: Неизданная проза Геннадия Алексеева - стр. 64

Возвращение домой. Катер сопровождают чайки, выпрашивая у пассажиров что-нибудь съестное. Они летят совсем рядом, плавно, но энергично махая своими длинными крыльями. Кто-то бросает в воду печенье. Одна из чаек камнем падает вниз, хватает клювом добычу, тут же ее проглатывает и легко догоняет медлительный катер.

Зрелище чаек вдруг перенесло меня в иную плоскость бытия. Жгучая нежданная печаль сжала сердце.

Отчего? Вокруг по-прежнему все было прекрасно, вокруг, как и прежде, был рай: небо было голубое, море было синее, горы были великолепны, и ничто не угрожало красоте, в которую я был погружен.

Какая-то тень вдруг упала на душу, когда она безмятежно блаженствовала под солнцем.

Полдень. Термометр показывает 33 градуса в тени. По ялтинской набережной в толпе полуголых курортников степенно движутся люди в темных шерстяных костюмах, в высоких сапогах и в шапках-ушанках на головах. Они улыбаются.

Что это? Съемка кинофильма? Нашли где снимать зимние кадры!

Нет, просто это среднеазиатские пастухи приехали на отдых в знаменитую Ялту. Им дали путевки за высокие показатели прироста поголовья овец. А для Средней Азии плюс 33 в июле – сущая холодина. Кроме того, эти люди сызмальства привыкли ходить и зимой, и летом в одной и той же одежде. Так им удобнее.

Вечер. Откуда-то доносится голос Шаляпина (пластинка со старой записью). Шаляпин неоднократно бывал в Крыму, пел здесь, и ему рукоплескали. И вот он снова поет, и голос его разносится над вечерней Ялтой, над морем и отдается эхом в ближних горных ущельях. Это и есть бессмертие.

Крым сейчас является областью Украины, но украинская речь здесь не звучит. Все украинцы говорят по-русски, хотя и с украинским акцентом (мягкое «г», растягивание гласных, «шо» вместо «что», «тикай» вместо «уходи»). Впрочем, и в Киеве, помнится, на улицах почти никто не объяснялся по-украински. При этом, как ни странно, украинцы не лишены чувства национальной гордости и любят противопоставлять себя москалям.

13.7

Проснулся с рассветом и уснуть больше не смог. Одновременно со мною проснулась и говорящая птица. Сегодня она была в отличном настроении и все повторяла: «Черт возьми, какой восторг! Черт возьми, какой восторг!»

Поплыл на катере в Симеиз. С юго-востока дул свежий ветер. Море волновалось. Катер покачивало. Когда приблизились к золотому пляжу, появился туман. Белыми рваными клочьями он сползал с берега на воду и густел на глазах. Солнце исчезло. «Сейчас станет прохладно», – подумал я, но ошибся. Туман был теплым и душным, как дым, но без запаха. Волнение на море усиливалось. У Ласточкиного гнезда наш кораблик стал переваливаться с борта на борт и зарываться носом в воду. «Похоже, что идет шторм», – подумал я и пожалел, что пустился в это плаванье.