Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг - стр. 4

На мой взгляд, здесь просто не нужно ставить телегу впереди лошади. Приказы Ставки, фронтов и армий об улучшении разведки, связи и прочего отдавались для того, чтобы увеличить эффективность действий войск. Они никоим образом не означали, что даже максимально возможное улучшение всего этого давало шанс на успех в тех условиях, в которых оказалась Красная армия в 1941 г. Разведка, связь лучшего качества, конечно, могли положительно повлиять на ситуацию, но в большинстве случаев совершенно неочевидно, что они бы радикальным образом изменили результаты боестолкновений войск сторон. В лучшем случае те или иные советские части и соединения могли точно знать имена своих палачей т.е. нумерацию противостоящих немецких частей и соединений. Однако само по себе знание имени палача отнюдь не избавляет от неизбежной казни. Как мы увидим далее, с выяснением имен палачей было порой не так уж плохо. Но это мало помогало в изменении судьбы оказавшихся под угрозой окружения войск.

Осложнялась задача выяснения правды о первом поражении Красной армии недостатком свидетельских показаний. Как со стороны защиты, так и со стороны обвинения. В 1960-х годах, когда возник интерес общества к событиям войны, многие участники боев в Белоруссии уже были мертвы. Причем речь идет в первую очередь о лицах, принимавших решения, как говоря на западе decision maker-ах. Многие рядовые участники, конечно, были еще живы. Но для них происходившее чаще всего было маловразумительной мешаниной маршей, боев и отходов. Как ввиду недостатка знаний о содержании приказов их частям и соединениям, так и ввиду недостатка знаний по оперативным вопросам. Обладавшее нужными знаниями командование фронтом было расстреляно. От Павлова остались пространные, но далеко не исчерпывающие показания в НКВД. Оба командующих окруженных под Белостоком и Минском армий не оставили даже воспоминаний. Командующий 10-й армией К. Д. Голубев умер в 1956 г., командующий 3-й армией В. И. Кузнецов – в 1964 г. Оба командира танковых дивизий сильнейшего на Западном фронте 6-го мехкорпуса до 1960-х не дожили. Один погиб в бою в Крыму, второй – после войны в тюрьме. Документы же многих частей и соединений попросту не сохранились в аду окружения. Поэтому, как говорил известный юморист «начальника транспортного цеха» мы так и не услышали. Осталось довольствоваться обидным «без всякого сопротивления» из уст харизматичного генсека.

Со свидетельскими показаниями со стороны немцев также имелись серьезные проблемы. Ассортимент переводимых в СССР материалов был достаточно узок. К тому же, как мы увидим далее, мемуары давали сильно приглаженную и далеко не во всем соответствующую реальному положению дел версию событий. Немецкие документы же были практически недоступны как исследователям, так и широкой публике. Всё это сформировало целый ряд стереотипов о тогдашних событиях.