Неизвестная Раневская - стр. 10

Короче говоря, я приехал на «Мосфильм». Мне предложили сделать фотопробы сразу на три роли: небольшую – немецкого учителя Курта Дитриха, одну из центральных – американского майора Джеймса Хилла и на главную – полковника Кузьмина, советского офицера.

После этого Александров решил делать кинопробу, выбрав для меня роль немецкого учителя.

Я сыграл сцену вместе с замечательным актером Юровским, у которого потом в фильме была роль отца Курта Дитриха. Нашу сцену посмотрели на экране. Александров – помню его обаятельную улыбку, седые волосы, черные брови, добрые глаза – сказал мне:

– Дорогой Владик, нам очень нравятся ваши пробы на эту роль, но играть ее вы не можете, потому что… не похожи на немца.

Проходит несколько дней. Мне звонит с «Мосфильма» Валентина Владимировна Кузнецова, «снайперский режиссер по выбору актеров» (так ее именовал Сергей Михайлович Эйзенштейн, у которого она работала до этого на «Иване Грозном»), и сообщает, что Григорий Васильевич приглашает меня снова пробоваться – теперь на главную роль полковника Кузьмина. Я растерялся. Как? Что? Правда, в Советской армии я служил, поэтому знаю, что такое советский офицер. Я приехал. У меня была сцена с Любовью Петровной Орловой. Мы сделали несколько дублей. Григорий Васильевич посмотрел и с обаятельной улыбкой сказал:

– Дорогой Владик, нам очень нравится, как вы пробуетесь и на эту роль, но эту роль вы тоже не можете играть, потому что вам 24 года, а в 24 года полковников у нас не бывает, даже в кино. Поэтому мы думаем, как нам выйти из этой ситуации. И есть предложение от вашей партнерши Любови Петровны Орловой. Она посоветовала сделать вас не полковником, а майором.

Когда меня «разжаловали» до майора, я был утвержден художественным советом «Мосфильма» на центральную роль во «Встрече на Эльбе».

И началось для меня самое трудное, потому что с теми партнерами, с которыми я встретился, мне было довольно сложно. Взять, например, Михаила Названова. Он был уже опытный, избалованный успехом в кино актер. Когда у нас были с ним общие сцены, мы репетировали, все было нормально. Но когда Григорий Васильевич давал команду: «Внимание, мотор! Начали!» − Названов отступал от меня на шаг назад. Таким образом он меня заворачивал в профиль, а то и спиной к оператору. Но Эдуард Казимирович Тиссе всегда мне говорил: «Владленчик, не волнуйтесь, мы это поправим в вашу пользу». Как они поправили, я потом увидел: он снимал с двух аппаратов, и эта хитрость Названова не увенчалась успехом в целом ряде кадров.

Тем не менее, все актеры, с которыми мне приходилось встречаться на съемочной площадке, всегда очень доброжелательно, поощрительно относились ко мне. Это были, конечно, всё профессиональные, талантливые артисты. Юрий Ильич Юровский, актер Рижского русского театра, Эраст Павлович Гарин, гений мейерхольдовского театра, а также Владимир Александрович Владиславский, Рина Васильевна Зеленая, Лидия Петровна Сухаревская, Борис Федорович Андреев.