Неизвестная пьеса Агаты Кристи - стр. 18
Женя помолчала, переваривая директорский юмор. Вот уж правда – у кого что болит… Грушин стал настоящим сексуальным маньяком! Но ответила она вполне спокойно:
– Да, вариант и впрямь интересный. Но только ласка – это не тренерша, это зверек такой. Говорят, в старину, когда кони у какого-то хозяина начинали болеть или с тела спадать, считалось, что их невзлюбил домовой или дворовой, а потому гоняет и мучает по ночам. Но дело было в ласке. Если она повадится на конюшню, пиши пропало. Лошади ее духа не переносят, бесятся диким образом.
– Высоково, конечно, на окраине города, а все-таки таежных массивов я там не видал, – перебил Грушин. – Откуда взяться ласке?
– Ниоткуда, – согласилась Женя. – Не исключено, что это была кошка. Некоторые лошади кошек видеть не могут: аллергия у них на шерсть, что ли? Есть даже старинная примета: не перевозить в седле кошку, потому что лошадь из-за этого хиреет.
– Ну, скажу я тебе… – протянул Грушин. – Крепко же ты подковалась теоретически! Проводила следственно-розыскные мероприятия? Опять светилась, да?
– Почему сразу – светилась? – вспылила Женя. – Мне и проводить ничего не нужно было, девочки сами говорили. Они ужасно беспокоились: ведь техника безопасности нарушена. Конечно, Климова в стойле нельзя было одного оставлять, без тренера. Но он чуть ли не год в манеж ходит, стал своим человеком. А в тот раз, говорит, задержался на работе, пришел поздно, на конюшне никого. Он понял, что девочки все заняты, и решил оседлать коня сам, чтобы никого не беспокоить. До конца рабочего дня оставалось всего полчаса, не хотел время терять…
– А что теперь будет с этими тренершами и конем?
– Да ничего не будет. Климов считает, что был неосторожен, – значит, сам виноват, больше никто. Так и есть. Поэтому только справедливо, что он никакого дела затевать не хочет. Знаешь, я его даже зауважала, – смущенно призналась Женя. – Сначала-то он мне жутко не понравился: такой англизированный джентльмен, корчит из себя героя Дика Фрэнсиса. А в этой истории держался классно. Он, оказывается, с детства мечтал стать жокеем. Сейчас у него, кстати, «Форд Мустанг» – дань той детской мечте. Он даже играл роль жокея в какой-то пьесе студенческого театра, еще когда жил на Дальнем Востоке. Причем жокея битого-перебитого, который под копыта падал, кости ломал – ну, словом, не раз уходил от смерти и все такое. И Климов сказал, что только теперь понял, как надо было эту роль играть. И смеялся при этом, хотя, если ребро сломано, даже смеяться больно. Нет, он молодец!
Тут Женя приметила ревнивую вспышку в грушинских глазах и поубавила энтузиазма: