Неистинная - стр. 9

Спектакль сегодня был музыкальным, впрочем, в «Варьете Родерика», как официально назывался наш театр, почти все такие, просто некоторые ещё и с танцами. Нынешний был только с песнями, и они получались у меня лучше, чем танцы, — по крайней мере на мой взгляд. Маэстро вот говорил, что я во всём хороша, но это со стороны. Сама же я чувствовала, что танцы отнимают у меня больше сил.

Мы с Райзой играли двух девушек, влюблённых в одного мужчину, только героиня Райзы — счастливица, выходила за него замуж по договорённости, а моя героиня, и её подруга по роли, вынуждена была молча по нему вздыхать (герой отвечал взаимностью, но тоже издалека). Как ни странно, сюжет был не драматическим, а комедийным — в отличие от аналогичных спектаклей в Императорском театре, — и заканчивалось всё не чьей-нибудь смертью, а всеобщим счастьем. Маэстро считал, что публика в театре должна отдыхать и смеяться, а не грузиться и плакать, поэтому среди наших постановок слезливая драма была только одна. Как говорил Родерик, «для разнообразия и любителей поплакать».

К концу действа я почти полностью выкинула из головы мужчину в первом ряду — несмотря на то, что тот таращился на меня весь спектакль, — и никак не ожидала, что, когда наконец уединюсь в гримёрной и начну смывать с себя краску, дверь распахнётся и на пороге окажется именно этот человек.

.

Появление мужчины из зала в моей гримёрной было удивительным вдвойне ещё и потому, что подобное было под запретом. Наставник не запрещал посылать актёрам цветы, но в гримёрные никто не мог пройти даже за очень большие деньги. У нас была охрана, проинструктированная по этому поводу, был постоянный наблюдатель из дознавательского комитета, нанятый Родериком специально во избежание любых возможных проблем, поэтому увидеть в своей гримёрной зрителя я никак не ожидала. И от удивления даже уронила на пол губку, которой смывала в этот момент грим со лба. Мужчина тут же сделал несколько шагов вперёд, отходя от двери, наклонился, поднял губку и протянул её мне, проговорив:

— Прошу прощения за подобный визит, Айрин. Но я решил, что так будет проще, чем пытаться поговорить с вами на улице. Тем более что в подобном случае нас могут услышать.

— А сейчас не могут? — поинтересовалась я, разглядывая своего неурочного посетителя. Я его отчего-то совсем не боялась. Может, потому что я в принципе давно разучилась бояться мужчин, зная, что от них в любой момент можно ожидать агрессии и оплеухи — независимо от того, боишься или нет, — а может, просто во мне говорила интуиция. Мне казалось, что этот человек для меня неопасен.