Неистинная - стр. 38

От многочисленных формулировок, в которые Арчибальд вынужден был вникать, просчитывая последствия от каждой, болела голова. Он скрипел зубами, раздражался и бесился, но не отказывался от слова, данного Арену, и страдал молча. Прекрасно понимал, что брату и так сейчас несладко и будет бесчестно перевесить на него одного ещё и эту проблему. Хотя Арен в вопросах судебных формулировок всегда соображал лучше Арчибальда. Впрочем, он во всём лучше соображал — Арчибальд был уверен, что и охранителем брат был бы отменным. Мечтал ведь когда-то в юности… Но мечта, увы, не сбылась — после смерти императора Александра, дяди Арчибальда, среди претендентов на престол Венец выбрал Арена. Была такая особенность у их фамильного артефакта — после смерти императора (или императрицы) или отречения от престола Венец сам выбирал себе хозяина. Как это работало, никто точно не знал. Впрочем, и в целом функционирование родовой магии было во многом тайной за семью печатями. Особенно если речь шла о родовой магии Альго.

Недолго думая, Арчибальд перенёсся в центр Грааги на Дворцовую площадь, побродил по ней, разглядывая витрины ближайших магазинов, купил у одного из лоточников целый пакет свежих пончиков, присыпанных сахарной пудрой, и отправился в центральный парк. Сегодня у его высочества было настроение побродить по аллеям в одиночестве, любуясь на проблески света фонарей в переплетённых ветвях деревьев, стоящих по краю дорожек, посидеть на лавочке… Для обычных людей, правда, в нынешнюю погоду сидение на уличных скамейках, скорее всего, закончилось бы простудой — всё же начало апреля, и пусть весна в этом году выдалась не морозная, до лета ей было далеко, — но Арчибальд не был обычным человеком, а Альго не мёрзли никогда. Поэтому он легко мог сидеть даже на куске льда довольно-таки продолжительное время.

Время было не самое позднее, но на улице уже темнело, поэтому на парковых дорожках почти не было гуляющих — тем более что день был не выходной. Но и те, что встречались Арчибальду, не обращали на него никакого внимания. С того момента, как принц вошёл в парк, он мысленно активировал ментальную составляющую своего иллюзорного амулета, которая позволяла ему оставаться незаметным для окружающих. Кроме его собственной охраны, разумеется.

Через полчаса хождения по парку Арчибальд всё-таки сел на одну из лавочек и расслабленно вытянул ноги. Пончиков в пакете почти не осталось, но вокруг принца всё равно тут же зашевелились местные птицы, в основном воробьи и голуби. Ходили вокруг лавки и откровенно попрошайничали, едва не заглядывая в глаза. На них ментальная магия не распространялась. Арчибальд, усмехаясь, кидал птицам кусочки сладкого теста, наблюдал, как они клюют еду, отпихивая друг друга, и, наверное, поэтому не сразу заметил, что его одиночество нарушено.