Неисправимая колония Анарам. Часть вторая - стр. 16

«Меня зовут Эбенга! Не Польга. Эбенга! Мой сын Гудвин осуждён и отправлен на Анарам. Он – невинная жертва махинаций компании «Руданид». Ему не место в колонии, среди неисправимых преступников и психопатов. Я должна его спасти! Вернуть домой. Вернуть память. Вернуть нормальную жизнь!» – Польга сама не заметила, как стала повторять одни и те же фразы, как мантру.

Потихоньку вернулась уверенность в себе. Впереди вспышкой зажглась цель: Гу Да Вин. Из всех камнерожих, что ей некогда показывал прохвост Вин Гуд, только он и Гуд Вис показались ей знакомыми. Каменные выросты и дребезжание голопроекции не дали ей толком разглядеть парней. Но… Их лица заставили ёкнуть Польгино сердце.

Женщина достала сферу фераспака и сосредоточилась на мерцающем зелёном свете. Хлопок! Индиговое небо, усыпанное мириадами звёзд, раскинулось над головой.

– И вам, вечер добрый, – произнёс с толикой недовольства Кин.

– Ферра Да Цин, – вместо приветствия произнесла Польга. – Мне нужно записать?

Ремесленный фантом не ответил. Он стоял с неописуемым выражением удивления на лице.

– Знаете, кто это? – она не сомневалась в положительном ответе, но хотела получить больше, чем просто подтверждение. – Расскажите?

– Точно, – словно сам с собой заговорил Кин. – Мастер Да Цин. Матушка Циля… Циля Да Цин.

Польга терпеливо ждала, пока мрачный ремесленник придёт в себя. Время замедлилось, заставляя чувствовать каждую ползущую секунду. И в этом практически застывшем мире наступила пугающая тишина.

«Здесь без тревог ни сна, ни дня, что-то сынишка плачет,

Слышишь, за всё прости меня, я не могла иначе!

Я не боюсь ни бед, ни ссор, в речку обида канет,

В небе ночном такой простор, он меня к звёздам манит.

Сын заболеет – я приду, боль исцелю руками,

Всё я сумею, всё смогу, с сердца снимая камень.

Я прилечу, лишь позовёт, воду пройду и пламень,

Но не прощу забвенья ложь, сердце моё не камень.

Видишь, звезда в ночи зажглась, шепчет сынишке сказку,

Только бездушье сгубит нас. Вылечит только ласка.

Я растоплю кусочки льда, сердцем своим горячим,

Буду беречь тебя всегда, я не могу иначе5»

Глядя в звёздное небо, Польга напевала под нос старую песню. Впервые она услышала её, когда была ребёнком. Мотив успокаивал, а слова западали в душу. Правда, со временем текст подзабылся и образовавшиеся в нём дыры заполнились подходящими по смыслу фразами. Вместо колыбельной Польга напевала эту песенку сыну. И сейчас она отчего-то вспомнила о ней…

«Буду беречь тебя… Не уберегла…»

Вин Гуд по понятным причинам не стал дожидаться, пока Изия явится за ним. Для очистки совести (которой нет) он всё-таки оставил наёмникам некоторую информацию для тафского некрофага. Исходя из неё, тот непременно должен был отправиться вслед за байдуром. На себя же Вин взял скучную миссию проверки каравана.