Неисповедимый путь - стр. 3
– Неужели ты не понимаешь, что я стараюсь делать все возможное? – мягко спросила она дрожащим голосом. – Так все в этом мире: нужно стараться делать все возможное, все, что в твоих силах… Неожиданно Джон опустился на колени рядом с Рамоной и поцеловал ее руки. Когда ее колени прижались к его щеке, Рамона почувствовала влагу его слез.
– Я люблю тебя, Рамона; Бог свидетель, как я люблю тебя и ребенка, которого ты мне собираешься принести. Но я не могу сказать «да» всему этому. Просто…
Не могу… – Его голос сорвался. Он высвободил руку и встал, повернувшись спиной к Рамоне. – Это в тебе, я понимаю. Навсегда. Это нечестиво, вот все, что я знаю, и если ты хочешь идти этим путем, то бог тебе судья. – Джон вздрогнул, услышав, что Рамона поднялась с качалки.
Она тихонько коснулась его плеча, но он не обернулся к ней.
– Это не то, что я выбрала, – произнесла Рамона. – Это то, для чего я родилась. И я буду нести этот крест.
Она вышла в маленькую спальню, где маленькие ветерочки просачивались сквозь мельчайшие щели в сосновых стенах. Прямо над изголовьем кровати висело прекрасно выполненное рукоделие, на котором был изображен пламенеющий красными и оранжевыми красками осенний лес. Это был вид с передней террасы дома. Возле комода из кленового дерева, свадебного подарка матери, – календарь на 1951 год. Первые пятнадцать дней ноября были зачеркнуты.
Рамона – ее живот был так велик! – приложила немало усилий, чтобы залезть в джинсы и тяжелый коричневый свитер. Затем одела толстые коричневые носки и простенькие мокасины и обвязала вокруг головы бледно-розовый шарф. После долгого бабьего лета погода словно сорвалась с цепи и дождевые облака наползали с севера. Холодный ноябрь редок в Алабаме, но этот был похож на неуклюжего серого медведя с шубой из ледяного дождя. В тот момент, когда Рамона боролась со своим стареньким пальто из шотландки, она почувствовала, что Джон смотрит на нее, стоя рядом с дверью. Он стоял и строгал перочинным ножом деревяшку, а когда Рамона поинтересовалась, не желает ли он поехать вместе с ними, то повернулся и снова уселся на свой стул. Нет, конечно нет, подумала она. Ей придется делать это, как всегда, одной.
Двое мужчин терпеливо ждали в своем стареньком зеленом фордепикапе. Идя под порывами ветра к грузовичку, Рамона заметила, что большая часть сухих коричневых листьев на ясенях и вязах, окружавших маленькую ферму, подобно цепким сморщенным летучим мышам крепко держатся за свои ветви. Это, а также большое количество черных дроздов на полях, как знала Рамона, ясный признак, что зима будет суровой.