Неидеальные. Откровения о любви - стр. 35

Я хотела обойти высокую фигуру, но он не позволил: удержал, пытливо в глаза заглядывая.

— Ты плачешь? — нахмурился Небесный.

Я даже не заметила своих слез: это от бессилия и жалости к себе. Мгновение слабости.

— Оставь меня. Мне нужно ехать за дочерью. Ее забрали, — всхлипнула, не сдержавшись.

— Расскажи, — потребовал сухо и деловито.

— Опека пришла. Натравила внезапно объявившаяся бабушка. Она хочет мою Катюшу себе забрать.

Дима достал телефон и снова ко мне обратился:

— Давай документы ребенка. Твой паспорт у меня. Отец кто?

Я сомневалась секунду. Сейчас приму помощь даже от самого дьявола и уж тем более от прокурора.

— Семен Разин.

Дима вскинул бровь, но промолчал.

— Уверена, что это дело рук Тамары Николаевны Разиной.

— Жди, я позвоню, — затем взял меня за подбородок, а в глазах хищный блеск. — Никто у тебя не заберет дочь, — произнес тихо и уверенно. Потом ушел. А я осталась стоять у подъезда с четким пониманием, что за его помощь придется заплатить. Высокую цену. Все, что есть отдать. Себя отдать.

10. Глава 10

Дима

— Дмитрий Александрович, — после стука ко мне вошла помощница, — на предварительном слушании Разину назначили залог.

— Сколько? — оторвал голову от монитора.

— Миллион рублей. Он сегодня вышел.

Интересы обвинения в суде представляла Ольга, один из старших прокуроров моего отдела. Сам в это дело не лез — много чести, да и рано еще. Сам Разин для генеральной прокуратуры особого интереса не представлял, но коррупционная схема, которую организовали с высшими чинами из МВД, очень даже. Но выкладывать карты на стол рановато: мы разворошили осиное гнездо, осталось подождать, когда кусаться начнут и ошибки совершать.

Последние дни я полностью посвятил работе, устроив полный женский детокс. Ира улетела к матери в Черногорию на выходные: после развода моя будущая теща в России не появлялась, бывшего мужа на дух не переносила.

С Аленой сам решил притормозить. Первая реакция на ее побег была достаточно жесткой: догнать и поиметь беглянку, но мозг вовремя включился. Я заигрался. Все же не свободный жеребец без обязанностей и ответственности. Мне нужно остановиться и подумать: надо ли оно вообще? Что это даст, кроме сиюминутного удовольствия? Что потеряю, если все это выльется в лютый головняк? Я не считал себя человеком легко увлекающимся новым. Наоборот даже: привыкал долго и предпочитал шило на мыло не менять. Но я все же мужчина и по натуре стремился добиваться и завоевывать. Это приятно будоражило. Алена будила во мне зверя, первобытного, живущего инстинктами - это и будоражило, и беспокоило одновременно. Я ведь человек. Или все же зверь?