Нехожеными тропами - стр. 19
Детский крик прорезал ночную тишину, потом опять и опять. В доме засветилось окно, на пару минут крик стих, но вскоре повторился, только полный боли. Через двадцать минут бесконечных криков ребенка, на улицу вышел хозяин дома, опустившись на порог и уронив голову на руки. Сергей встал, медленно приблизился.
– Что случилось, уважаемый? – Поинтересовался тихо Сергей. Мужик поднял голову, в глазах застряла глубокая грусть. Махнул рукой.
– Дочка, младшая, четвертый день на живот жалуется. Так глядишь, и тоже, к предкам отправится, как старшие… – обреченность в голосе мужика, едва сдерживала рвущиеся на глаза слезы. – Вот за что мне это наказание, скажи, мил человек? Я ведь богов не обижал, не поносил, даже Гурната, будь он неладен, не трогал! А третий! Ребенок с одной и той же бедой! Вот что я плохого сделал?
– Пойдем, покажешь мне малышку, глядишь, и помогу чем. – От этих слов Сергея, мужчина дернулся, как от плети. – Не переживай, ничего мне от вас не надо. Живите как живёте, а там, откуда я родом, заведено так: можешь помочь – помоги, не можешь помочь – не мешай тому, кто может. Пойдем, а то и правда помрет. А я о-очень не люблю, когда умирают дети.
Внутри дом оказался чистеньким, всего на две комнаты и кухонькой, где за большим обеденным столом сидела полноватая женщина, держащая на руках замотанную в одеяло девчушку, лет четырех-пяти. Сергей подошел к малышке, что при его виде открыла глаза и полным боли взглядом смотрела на мужчину.
– Животик болит? Ну, не переживай, сейчас дядя посмотрит, и постарается помочь. А ты смотри внимательно, будет интересно, да… – Сформировав на руке печать познания, дал посмотреть во всех деталях ребенку, получив ответ, нахмурился. – А теперь, дядя тебя вылечит, чтобы ты больше не болела никогда-никогда, хорошо? Но, возможно, тебе захочется очень-очень на горшок, и как только захочется, надо сразу сходить, хорошо? Вот и отлично… Смотри, это называется, средняя печать исцеления, – Сергей сформировал над рукой печать, давая девочке рассмотреть ее во всех деталях, – она исправит твой кишечник и оздоровит организм. – Родители с расширенными глазами смотрели на то, что делает хранитель, а мать, у которой девочка сидела на руках, кажется даже забыла, как дышать. – А теперь будет чуточку холодно в животике. И… Лови… – Улыбнувшись как можно мягче, подтолкнул печать к ребенку. Девочка вытянула ручку, пытаясь поймать печать, но та прошла сквозь руку и впиталась в тело. Минуту ничего не происходило, потом в глазах девчушки проскользнула боль, в животе громко заурчало, а малышка, подорвавшись с материнских рук, резво убежала в соседнюю комнату, откуда через секунду послышались характерные звуки. – Заворот кишечника, вещь такая… коварная. Что-то значит не так вы делаете, или кормите, или даете ей сидеть долго, согнувшись после еды, или еще что. Не знаю, не буду утверждать. Но запомните, – Сергей указал пальцем в сторону комнаты, где все еще находилась девочка, – лет в 13-14, ведите ее к Залесским, как приведете, скажете, что хранитель сказал, что у нее большой дар к жизни и земле. Именно так и скажите. Если будут спрашивать, откуда вы меня знаете, скажете, Сергея Нарышкина приютили, он и помог. И вас примут. Ладно, пойду хоть немного вздремну.