Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу - стр. 47
Президент хмыкнул. Ничего остроумного во фразе «Смерть Америке!» он не видел. Как и в утверждении, будто Елизавета II не принадлежит к роду человеческому.
Но он поблагодарил старого друга и попросил секретаря соединить его с премьер-министром Форстером в Претории. Как-никак, президент Картер нес прямую ответственность за тридцать две тысячи ядерных боеголовок, нацеленных во все стороны. Да и Брежнев у себя в Москве отвечал примерно за столько же. Чего-чего, а шесть лишних боеприпасов с такими же параметрами планете совершенно ни к чему. Так что кое-кто у него сейчас хорошенько попляшет!
Форстер был в бешенстве. Американский президент, этот арахисовый плантатор и баптист, имеет наглость звонить ему и утверждать, будто в пустыне Калахари идет подготовка к ядерным испытаниям. Да еще и отбарабанить точные координаты испытательного полигона. Совершенно беспочвенное обвинение, к тому же немыслимо оскорбительное! Форстер гневно бросил трубку, но пойти на большее здравый смысл ему не позволил. Взамен премьер позвонил в Пелиндабу и приказал Вестхёйзену провести испытания где-нибудь еще.
– А где? – спросил инженер Вестхёйзен, пока прислуга за все шваркала шваброй у его ног.
– Где угодно, только не в Калахари, – ответил премьер-министр Форстер.
– Тогда все затянется на многие месяцы, а то и на год, если не больше, – сказал инженер.
– Делайте, что вам говорят, черт вас подери.
На раздумья, где именно проводить испытания, если в пустыне Калахари больше нельзя, прислуга за все предоставила инженеру целых два года. Идеи лучше, чем запалить эту хрень к чертям собачьим в одном из бантустанов, у него не было, но выглядела она как-то не особо.
Номбеко поняла, что акции инженера падают и вот-вот пробьют очередное дно, а значит, наступал момент снова сыграть на повышение. И тут внешние обстоятельства сложились таким удачным образом, что инженер, а значит, и его прислуга за все, получили полгода отсрочки.
Оказалось, премьер-министру Форстеру надоело слушать в собственной стране и в собственный адрес неблагодарное нытье по любому поводу. И он – не без некоторого содействия – увел из национального бюджета семьдесят пять миллионов рандов и запустил на них газету «Ситизен», сиречь «Гражданин». Гражданин этот, в отличие от прочих граждан страны, однозначно поддерживал как южноафриканское правительство, так и его способность приструнить что аборигенов, что внешний мир.
На беду, другой гражданин, исключительный национальный предатель, довел данный факт до всеобщего сведения. Примерно тогда же гребаная мировая общественность назвала успешную военную операцию в Анголе массовым убийством шестисот гражданских лиц, и для Форстера это стало сигналом на выход.