Неглинный мост - стр. 11
В следующий раз мы встретились на Дне Рождения Леды в начале мая. Тогда-то я окончательно расстался с Пампушкой и впервые столкнулся с Джокондой. Но ее, как вы помните, мне пришлось отпустить, тем более что в разгар нашей любовной игры в комнату ворвалась Леда и стала не столько помогать Джоконде, сколько мешать мне. Вконец обозлившись, я набросился на Леду, чему она была несказанно рада, и даю голосу на отсечение, в тот раз у нас бы все получилось, так как я был распален Джокондой и настроен весьма решительно, если бы родители Леды не вернулись домой в самый, что называется, пикантный момент.
Совершенно расстроившись от всех этих передряг, я на прощанье выпил кофейник кофе и уехал домой.
Из последующих встреч я отчетливо помню только 20 мая – День Рождения Боба. Этот фраер повез нас куда-то под Москву, уверяя, что знает отличное местечко, где нам никто не помешает. До сих пор я не понимаю, чем это местечко отличается от других точно таких же мест – разве что наличием озера с ледяной водой и обилием комаров? Но тащились мы туда около двух часов, проклиная и Боба и все на свете. Нас было пятеро: я, Леда, Редиска, Боб и его кузен Игорь, и горючего у нас было более чем достаточно. Поначалу от комаров я просто ошизел, и спасаясь от них, залез чуть ли не в костер, но алкоголь делал свое дело, и через час, махнув на все рукой, я подхватил Леду под руку, и мы направились в ближайшую рощу. Но до рощи мы не дошли, а упали в какую-то густую рожь, доходящую нам до пояса, и тут комары принялись нас обрабатывать. Сам-то я плотно запаковался в джинсы и куртку, но Леда щеголяла в одних плавках, и львиная доля укусов досталась ей. Лежа в высокой пшенице (или овсе, черт его знает!), она уже не пыталась от них отмахиваться, а только тихо стонала сквозь зубы. Наконец, не выдержав этой пытки, я предложил все-таки дойти до рощи, надеясь, что там этих кровопийц будет меньше. Но мои надежды не оправдались – казалось, комары со всего света слетелись именно в ту точку, где расположились мы с Ледой. Решив прекратить рискованный эксперимент, мы почти бегом двинулись обратно, и с горя я хватанул гигантскую кружку противнейшего портвейна.
Потом мы сдуру полезли в озеро и выползли из него едва живые и синие от холода. С Редиской как обычно случилась истерика, и Боб повел ее утешать, согревать и сушить в ближайшие кусты, а я начал жарить мясо, но в результате съел один 4 кг практически в сыром виде. Короче, все это кончилось тем, что в тот день я впервые напился до такого состояния, что напрочь забыл все, что было позже. Но, впрочем, как мы добирались до станции и как ехали на электричке, лучше не вспоминать, потому что так плохо мне еще никогда не было. Мы оказались на вокзале в два часа ночи, ехать домой никому не хотелось, и всей толпой мы рванули в Старое Редискино. Очутившись в квартире, я обнаружил гигантскую ванну и недолго думая затащил в нее Леду и пустил теплую воду. Позже Редиска мне рассказывала, что ее очень удивило то, что она обнаружила нас в ванной в весьма обнаженном виде, весело плещущихся и смеющихся. Конечно, она ведь не знала о наших истинных отношениях и была в нашей компании человеком новым и несведущим.