Нефритовый голубь - стр. 12

Мы медленно шли по московским переулкам по направлению к Садовой. Изящные особняки, выкрашенные в белый, розовый, голубой цвета, купались в мягкости летней зелени. Нежные, уже совсем нежаркие лучи солнца придавали городу особый, совершенно неповторимый уют. Как же хорошо смотрелась моя сестра в своем новом платье из золотисто-желтого бархата, поверх которого была накинута бледно-зеленая туника, отделанная серебряной тесьмой. Бесспорно, все это очень шло Эльзе.

Я всегда гордился сестрой. Внешне мы были похожи: очень светлая кожа, каштановые волосы, почти одинаковый зеленоватый цвет глаз, сразу видно, что брат и сестра, не ошибешься. Но волосы Эльзы – гуще и красивее моих, глаза более выразительные, чем у вашего покорного слуги, да и сложена она была удивительно гармонично, в то время как я, всегда стеснялся своих долговязости, сутулости, излишне длинных рук.

Признаюсь, иногда мне даже казалось, что люблю сестру чуть-чуть сильнее, чем подобает брату…

Это, впрочем, уже слишком личная тема, каковой не стоит касаться в заметках, предназначенных для посторонних глаз.

***

На следующий день, когда семья собралась в гостиной на завтрак, Михаил Александрович к столу не вышел. Горничная сказала, что вообще не видела его сегодня. Никто из нас, помню, не придал этому значения. Мы полагали, что, скорее всего, полковник уехал спозаранку в свое подмосковное имение, не желая проводить воскресенье в компании жены и ее родственников, что было, в принципе, вполне объяснимо.

Как говорится, баба с возу, коню легче. Вздохнув с облегчением, что дочь на сегодня будет освобождена от необходимости лицезреть своего супруга, родители наши отправились смотреть экспозицию балтийской выставки, недавно открывшейся в городе. Им очень хотелось полюбоваться скандинавскими скульптурами в павильоне искусств.

Эльза занялась детьми. Я же ждал китайца Фун-Ли, хозяина прачечной, находившейся неподалеку. В 10 часов утра он обещал принести мои сорочки и воротнички.

Незаметно я углубился в чтение «Русского слова». Даже вздрогнул, когда из настенных швейцарских часов выскочила кукушка. И тут же кто-то постучал в дверь:

– Можно мне зайти?

Разумеется, это был отменно пунктуальный Фун-Ли. Позавчера я, перестраховываясь, строго-настрого наказал ему, чтобы доставил белье не позже назначенного срока. Ведь сегодня тратить время попусту я просто не мог: был Иванов день, и значит, предстояла большая подготовка к ночи, на которую московские немцы по древней традиции устраивали шумный праздник в Cокольниках.

Надо сказать, что Фун-Ли был не только замечательным прачечником, но и приятным, доброжелательным собеседником. А лучшего, более восприимчивого и деликатного слушателя, чем этот неопределенного возраста полноватый китаец, неизменно одетый в потертый синий халат и маленькую черную шапочку – и как только она удерживается на голове! – трудно было даже вообразить. Единственным недостатком Фун-Ли являлось то, что он не только умел чутко внимать чужим речам, но и любил поболтать сам. Впрочем, суждения его были всегда забавны, а порой и небезынтересны.