Нефритовые сны - стр. 12

Наблюдая со стороны это безвольное соскальзывание вниз, я и сам испытывал слабость в ногах и едва сдерживал разогнавшееся дыхание. Я сопереживал добровольной мученице всем своим существом, тогда как остальные в своем неведении сохраняли полнейшее равнодушие. И все-таки один раз мне почудилось, будто физрук, заставлявший пухлую робкую девочку Валю, особенно долго висевшую на одном месте, снова и снова повторять ее трогательные потуги – мне показалось, что он догадывается… В его обычно холодных зрачках я уловил жадные похотливые (наверное, такие же, как у меня) огоньки. Хотя, возможно, то был лишь плод моего порочного воображения.

После тех незабываемых уроков физкультуры я проникся братскими чувствами к наблюдаемым мною двум одноклассницам, видя в них своих тайных сообщниц. И даже попытался сойтись с ними поближе, но обе, к моему огорчению, оказались на редкость пугливыми и замкнутыми особами.

Да, вспомнил еще! Такие ж переживания, как на турнике, я наловчился получать дома, в отсутствие родителей, используя для этой цели старинный, с фигурными резными бортиками по верху платяной шкаф. Я хватался руками за этот бортик и подтягивался, изо всех сил обжимая ногами полированный угол. При этом я внушал себе, будто под ногами у меня – сосущая, распахнутая пастью бездна. Для большей убедительности у верхнего уреза шкафа, как раз перед своим лицом, я прикреплял скотчем карандашный рисунок, на котором полуобнаженная девица висела над пропастью, держась за веревку, и лицо ее выражало одновременно отчаянный ужас и небесное наслаждение. Кстати сказать, я достиг немалого мастерства в создании такого рода картинок, чувственных и возбуждающих. Художественный процесс, помнится, сопровождался интересными и нравившимися мне выделениями прозрачной тягучей жидкости, которая, засыхая, оставляла на внутренней стороне трусов как будто тоненькую блестящую слюдку.

Конец ознакомительного фрагмента.