Недотрога в моей постели - стр. 53
– Блудный сын может поспать в гостиной, на диванчике, – Максим неожиданно оказался в кухне, прямо за моей спиной, словно специально подкравшись незаметно.
Вздрогнув, я отодвинулась в сторону и дала ему пройти вперед, чувствуя при этом жуткую неловкость.
Недовольная мама, сосредоточенная на хозяйственных мелочах, счастливый отчим, добившийся своего, и невозмутимый Максим, расхаживающий по кухне с видом хозяина. Еще день назад такая сцена не представлялась возможной.
И даже представляя ее, я никак не ожидала такой свободы в поведении Максима. Как ему это удается? Как получается вести себя как ни в чем не бывало?
– Дом запустили, – заметил он мимоходом, поворачиваясь к отцу. – Загостился ты на вольных хлебах, бать. Надолго приехали?
– А что запустили? – засуетился Николай Дмитриевич, обеспокоенно крутя головой в поисках неполадок в доме. – Вчера приехал, сразу всё обошел... – заметил он и пустился в понятные только мужчинам разговоры касательно технического оснащения дома, я же, радуясь непринужденности общения между отцом и сыном, подошла к маме, поспешив забрать у нее из рук бокалы, которые она, видимо, решила стереть в труху полотенцем.
– Мам, что такое? Ты так нервничаешь. Уверена, всё, как всегда, будет по высшему разряду.
– Как не нервничать? – зашептала мама, украдкой поглядывая на мужчин, склонившихся над раковиной. – Спальных мест теперь не хватит, белья – тоже. За столом все напрягаться будут, я уже молчу о детях, которых на меня свалят, когда на охоту пойдут. Всем же хочется по лесам в заколенниках гулять, одной Люде ничего не хочется!
– Мам, – погладила я ее по плечам, пытаясь снять нервозность и напряжение, – как-нибудь разместимся, дом большой. Уверена, никто не будет спать на улице. С детьми и я могу тебе помочь, если хочешь.
– Нет, ты что! Ты тоже иди вместе со всеми. Присмотришь за Николашей и мальчиками, при тебе они ругаться не будут. Ты только посмотри, какой щегол этот Максим. Приехал, как будто так и надо. А как вы вообще вместе оказались? В поезде, что ли, встретились?
Эту фразу услышал Максим и улыбнулся во все тридцать два, посылая тем самым по моей коже волну мурашек.
– Нет, не в поезде, а на показе, где наша Тая блистала на сцене у маэстро Пазолини! – сказал он с тонкой издевкой и напыщенно, когда назвал фамилию модельера.
– Еще и Пазолини... – простонала мама, бросаясь к блюдам и снова их проверяя. – А вдруг он такое не ест? Надо подумать, чем его кормить, если он от всего откажется.
Сглотнув от обиды, что она проигнорировала слова о моем выступлении на подиуме, поспешила успокоить: