Недотрога для плейбоя - стр. 26
Я тихо выдохнула и погладила его руку чуть выше локтя, обмирая от своей смелости и шалея от ощущения горячей плотной кожи под пальцами. Да. Я завтра, наверное, пожалею, но сейчас это да.
Глава 6. Безумие длиной в ночь
Кирилл перехватил мою руку, гладившую его, и прижал к губам. Горячо выдохнул, лизнул нежную кожу на запястье, а когда я вздрогнула от сладкой дрожи, пронзившей все тело, очень быстро подмял меня под себя и навис сверху.
В темноте его серые глаза казались почти черными, опасными, и я снова задрожала – теперь уже от страха и предвкушения. Он меня поцелует? По-настоящему поцелует? В голове теснился миллион мыслей, но как только Кир впился в мои губы, все они моментально исчезли. Я ни о чем не думала, меня просто погребло под снежной лавиной его невероятного напора и желания.
Да уж, там, на балконе, была и правда просто разминка, потому что сейчас он целовал меня так, будто я была последней девушкой, оставшейся на планете. Горячо, сильно, не оставляя мне даже минимального пространства для инициативы.
Впрочем, для инициативы мне не хватило бы ни смелости, ни опыта, поэтому я просто вцепилась в его плечи и отдалась, словно щепка, несущему меня потоку.
Через какое-то время на диванчике заворочался Стас:
– Народ, – обиженно спросил он, – если я вам мешаю, разве нельзя было об этом сказать?
Кирилл чуть-чуть от меня откатился, приподнялся и хрипло сказал:
– Уйди.
Стас схватил куртку и вышел из спальни, попутно ворча что-то о том, что ходить на вписки с Царевым себе дороже: никакого профита, одни проблемы…
Как только за ним захлопнулась дверь, все стало еще острее и горячее. Мы целовались до одури, до прокушенных губ. Молчавший до этого Кирилл вдруг начал жарко шептать мне на ухо такие слова, от которых я плавилась в его руках послушным воском. Мне никогда не говорили о том, какая я красивая, нежная, какие волшебные у меня глаза, какие невероятные волосы, как я сказочно пахну и какие вкусные у меня губы…
Я дрожала, я словно горела заживо, охваченная незнакомым до этого огнем. Кир стянул с себя футболку, я прижалась губами к его гладкому плечу и, ужасаясь собственной смелости, погладила тугие сильные мышцы на руках. А когда он длинно, сквозь зубы выдохнул, отозвавшись на мою неумелую ласку, меня обуял непередаваемый восторг. Ему нравится! Я ему нравлюсь!
И совершенно нормальным казалось то, что через какое-то время я тоже осталась без футболки и принимала его руки, которые гладили меня везде, где хотели. Ему можно. Никому другому нельзя, а ему – можно!
Меня несло все дальше и дальше, и, казалось, еще немного и закрутит в водовороте, из которого уже невозможно будет выплыть. Но внезапно сработал стоп-сигнал: звук расстегивающейся молнии на моих брюках. Я моментально пришла в себя и мягко отстранила его руки.