Недотрога для дракона. Боевая академия - стр. 33

На некоторое время я чуть-чуть расслабляюсь, искренне надеясь, что он войдёт в моё положение и оставит меня в покое.

Хотя бы из уважения к папе.

Но я в нём ошибаюсь.

- Плевать, кем был твой отец, - изрекает Тэйран, а его голос холоден, как глыба льда. - Ты лишь позоришь его память. Если, конечно, твоя мама не изменила с кем-нибудь на стороне.

Меня окатывает морозная волна. Рука взмывается вверх, чтобы его ударить, второй раз за день, но он снова её перехватывает не глядя.

- Ты нормальный? - хриплю я, желая расцарапать ему лицо за подобные слова.

Да как он смел упомянуть мою маму? Она до сих пор безумно любит отца!

Скотина! Урод! Подлец!

Ненавижу тебя, Каллахан!

- Но если хоть на секунду предположить то, что ты говоришь правду, - ехидно произносит дракон, - я позволю тебе немножко помедлить. Цени, какой я добрый. Даю время до общего смотра силы. Прочувствуй радость обучения в академии, я тебя и пальцем не трону.

- Слабо верится, - горько отвечаю я, не доверяя ни на грамм этому избалованному идиоту.

- Я всегда держу слово, - упрямится дракон. - Но если до начала смотра ты добровольно не уйдёшь, я расскажу отцу, кто ты есть на самом деле. А следом полетит тот, кто помог тебе под чужим именем поступить в Королевскую Боевую Академию. Точнее, та. Думаешь, я не догадываюсь, что тебе помогала Алайна?

- Какой же ты ублюдок, - поражённо шепчу я, не веря, что он способен на такую подлость.

- Какой есть, - оставляет мне издевательский воздушный поцелуй Каллахан. - Пораскинь мозгами, монстр. Готова ли ты испортить жизнь не только себе, но и декану Блейз? Разве твой отец хотел бы этого?

Не дожидаясь моего ответа, Тэйран уходит.

Из-за слёз памятник папе выглядит размытым, и меня настигает жгучий стыд за то, что его душа могла слышать, что мне наговорил ректорский сын.

Ещё и этот поцелуй.

Нашёл где целовать, подлец!

- Прости меня, - целую холодный камень памятника. - Обещаю, в ближайшие дни я вернусь. Как же мне стыдно перед тобой, папа!

Медленно покидаю территорию, стараясь не оглядываться.

По старому поверью души умерших могут становиться видимыми, провожая живых с места упокоения. А мне так не хочется смотреть в глаза отцу!

Не сейчас, но я обязательно сделаю так, чтобы он мною гордился.

Вернувшись к воротам, я не вижу водителя с каретником. Сторож сообщает, что молодой человек приятной наружности подошёл к мужчине, что-то ему прошептал, и тот уехал.

Приходится идти в сторону города пешком, пытаясь поймать попутку.

В голове сущий кавардак. Мысли сплетаются в большой комок, но одно я знаю точно: надо устранить Каллахана, пока тот не натворил бед.