Недотрога для бабника - стр. 42

20. Глава 18

Так проходит неделя. К её завершению я уже просто тихо бешеный. Срываюсь на подчинённых, раздражённо общаюсь с поставщиками и партнёрами, ставя под угрозу важные сделки, что самое дерьмовое - вообще перестаю трахаться.

Зато теперь я дрочу.

Причём, по несколько раз на дню.

И каждый, сука, раз ловлю себя на том, что мне пиздец, как обидно, что у меня даже фотки нормальной Лилиной нет. Только та маленькая, портретная, на документы, которая в базе и которую кто-то из менеджеров прикрепил к анкете, когда принимал Лилю на работу. И которую я благополучно сфоткал на телефон.

Я, блядь, стал, сука, прожённым онанистом.

Нет, я конечно в любой момент могу ломануться в "Эсквайр", чтобы, как минимум, там тайком от Лилии, её сфоткать, но даже от самой этой мысли мне становится прям противно. Сука, до такого я точно не опущусь. Это же пиздец какой-то просто.

Сидя за письменным столом, курю сигарету за сигаретой.

За окном - совершенно роскошный закат. Ярко-рыжий с красными всполохами. Величественный, прекрасный, настраивающий на задумчивый лад.

Скоро ночь.

Одинокая ночь, во время которой я до утра, наверное, не засну.

Заебало всё.

Зажав тлеющую сигарету в зубах и щуря глаз из-за дыма, беру телефон в руку и замираю.

Раздумываю.

Подмывает, конечно, люто.

И уже не впервой. Уже раз в сотый, наверное.

Позвонить Володьке и, так, слово за слово, узнать немного о новой сотруднице. Как, дескать, работает, всё такое. Хотя бы для того, чтобы выяснить, не положил ли он на неё глаз.

Но я опасаюсь. Потому что если он ею заинтересовался, как девушкой, а такое, особенно с учётом того, что он не знает моего к ней отношения, очень и очень возможно, я ж взбешусь.

Я ж, блядь, ломанусь туда.

Наломаю дров. Испорчу с Володей отношения и, как и в прошлый раз, нихера с этой Лилей не добьюсь. Она бы могла в комплексы профессионально вгонять, так жёстко и холодно отшивает. Вся надежда только на то, что Володька послан нахер так же, как и я, если он, так же, как и я, решился к ней подкатить.

Сам он ничего не говорил. Мы, собственно, с тех пор, как она устроилась к нему в "Эсквайр" и созванивались-то только два раза. И оба исключительно по деловым вопросам. Я специально тему с Лилей не поднимал. Ну, чтобы не кольнуло ничего. И он тоже ничего о ней не говорил.

Но, блядь, меня это всё заебало.

Нихуя же не становится легче.

Напротив, я вообще теперь не знаю, что делать. Хоть, блядь, к психотерапевту записывайся.

Ладно. Всё-таки позвоню.

Делаю глоток холодного коньяку, в котором уже растаял лёд, и набираю Володькин номер.