Недоступная - стр. 16
Решаю быть в строю, но насчёт пить… Блин. Это ещё одна грань. Я, кажется, разучилась. Когда ты одна с ребёнком, ты всегда "наготове". А выпьешь и даже за руль не сможешь сесть в случае необходимости… Не могу об этом не думать. Беспомощной остаться – нет-нет, спасибо.
– Ну, хоть выпьешь с нами, святая… – с ухмылкой встревает Жора, стреляя в меня взглядом.
– Планируешь напоить?
– О-о-о! Я бы посмотрела на это, – смеётся Милана, – На одну тебя нет провокационных материалов, не порядочек, детка.
– Сорь, мне надо подавать хороший пример, – шутливо вскидываю ладони вверх.
– М-м-м, – тянет ехидно, – в тихом омуте, чертяки водятся, слышала такое?
Да что ты, блять… не мычала бы уже…
Отвечаю такой же сладкой улыбочкой, в которой от добра: ноль целых и ноль десятых. У нас нет конфликта, но подковырнуть – это как: «с добрым утром».
– Милка, зайка, тебя никто не переплюнет.
– Иди лесом, Жорик, – мгновенно ощетинивается та и теряет ко мне интерес.
Одногруппник улыбается, окатывая девушку наглым взглядом и переводит глаза на меня. Блядства в серой радужке, хоть отбавляй.
– Прослежу за тобой, не парься. Если наша гоп компашка тебя накачает, я буду настороже, – поднимает палец в верх попутно подмигивая.
Я не реагирую на явный флирт, не поощряю и не жду. Да, я – как они любят говорить: «баба с прицепом", но это не даёт никакого шанса подобным Жорикам. Ещё не отчаялась в жизни, чтобы кидаться на дерьмо. Дерьма хватило…
***
Эмиль радостно ёрзает, нетерпеливо тянет за ремни, которые я, как всегда, аккуратно и самое главное безопасно отстёгиваю. У него торпеда вшита, не иначе. Если дёрнет сам, то отлетит… в лучшем случае в меня.
– Да тихо ты! Сейчас пойдёшь, – пытаюсь урезонить сына, но это только добавляет энергии. Эмиль начинает возмущаться громче.
Капец мелкий…
Как только щёлкает последнее крепление, он как пружина выпрыгивает наружу и мчится к ступенькам, где его ждёт бабушка. Она встречает распростёртыми объятиями, и вся их сцена – писк, визг, искренний смех и сияющие глаза маленького бесёнка.
Прислоняюсь бедром к машине и смотрю на них. Радостно и тепло внутри. К моей маме он так не бежит, хотя она старается быть хорошей и доброй бабулей. Очень старается, я же вижу. Не знаю почему так… вполне вероятно, что из-за меня. С мамой как были натянутые отношения, так и остались.
– Марин, может, зайдёшь? – вдруг обращается к застывшей мне, Оксана Борисовна. – У меня чай замечательный есть, Камилла привезла. Говорит, какой-то супер-сорт. Вроде и с добавками какими-то, я не вникала, но пахнет потрясающе. Думаю, что самое время его распаковать. У меня где-то пралине припасено. Идём?