Недостойная - стр. 57
Эн вздрогнула, покосилась на запястье и со вздохом вытащила артефакт. Достала из сумочки заживляющий бальзам, помазала им ранку, из которой интенсивно текла кровь.
Девчонка была очень бледной и выглядела нездоровой.
— Оставайся у меня.
— Что? — Она резко вскинула голову, округляя глаза. Берт поморщился.
— Только не надо условностей, мол, это неприлично, я не хочу вас стеснять, мне неудобно. Жеманным аристократкам оставь подобную ерунду. Уже поздно, завтра тебе возвращаться ко мне. У меня полно гостевых комнат, которые никем не заняты и зачарованы на принятие гостей в любой момент. Оставайся.
Она молчала. И Арманиус решил чуть её подразнить:
— Или ты боишься меня?
Эн словно очнулась. Помотала головой, сбрасывая оцепенение, и ответила:
— Нет, не боюсь. Но у меня нет с собой медицинской сумки. Завтра кое‑что оттуда понадобится для вас во время процедуры.
— С утра сбегаешь, благо недалеко.
Она переступила с ноги на ногу.
— Я хотела поужинать…
— Кто тебе мешает поужинать у меня? — Берт поднял брови. — Мне каждый день доставляют еду из ресторана «Омаро». По требованию, через пространственный лифт. Закажем что‑нибудь и тебе.
— Из «Омаро»? — Девчонка вновь ощетинилась. — Да там же цены!
Арманиус не выдержал — рыкнул:
— Эн, не испытывай моё терпение! Ты у своих гостей тоже деньги берёшь за печенье, которое они едят из твоей вазочки? Прекращай! Если остаёшься, то пойдём наверх, я твою комнату покажу, сумочку там оставишь, а я пока запрошу сегодняшнее меню. А если нет — дуй отсюда поскорее и не трать моё время на пустые препирательства!
Она молчала секунды три, и Арманиусу показалось — из закушенной губы сейчас кровь пойдёт.
Потом вздохнула и, отведя на мгновение взгляд, негромко сказала:
— Ладно, останусь. — И, словно защищаясь, добавила едко, язвительно: — Хоть узнаю, чем в «Омаро» аристократов кормят.
Берт усмехнулся и кивнул на лестницу.
— Отлично. Идём комнату смотреть.
***
Наверное, я свихнулась. Нет, если бы то же самое предложили мне Рон или Валлиус — ничего особенного, я бы даже не подумала отказываться. Но ректор…
И тут в памяти всплыли его недавние слова:
«О чём же ты не подумала? Что я тоже человек? Что я могу испугаться? Что я могу беспокоиться о тебе?»
Он действительно просто поступил так, как любой хороший человек на его месте. Я сама бы так сделала. И почему именно его поступки я расцениваю как нечто особенное? Хотя глупый вопрос. Моё отношение делает особенными все его поступки.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж, затем проследовали по ярко освещенному коридору. Там же, в начале, находилась библиотека, где я уже столько раз бывала. А чуть дальше располагались двери в комнаты.