Неделя странного лета… - стр. 33
Анна съела ещё ложку каши – вкусно, но не лезет! – и поискала, куда бы вывалить остаток.
– Народ, – сказал Арсений, накладывая себе добавки, – предлагаю подумать, кто с кем будет дежурить. Дежурим по двое, один отвечает за костёр, второй, а лучше – вторая, за кашу. И ещё нужно решить, кто отвечает за дрова.
– Чур, я, чур, – я за дрова! – Янка отвлеклась от своего горшочка (её пузатенька фаянсовая чашка-кружка именно на него и походила – на ночной горшок) и, словно школьница, затрясла поднятой вверх рукой. – Обожаю рубить дрова и ненавижу готовить!
– Ладно, отвечай, – согласно моргнул белёсыми ресницами Арсений. – Да, вот ещё что. У меня предложение устроить круг прямо сейчас.
– Что устроить? – переспросил Андрей, примеряясь доложить каши себе и сыну Павлику.
– Круг, круг, подведение итогов дня. Обычно мы такие вещи вечером перед сном устраиваем, но я предлагаю сделать это прямо сейчас. Во-первых, познакомимся, а во-вторых тот, кто устал, сможет лечь спать пораньше.
– Давайте, давайте устроим, – захлопала в ладоши блондинка. – У меня уже столько впечатлений!
– Тогда можем начинать. Кстати, если кто-то хочет на время похода назваться другим именем, хочет прожить этот кусочек жизни как другой человек, он может это сделать. Я, например, предпочитаю, чтобы в лесу меня звали Лесовик.
– А меня зовите Ида, я буду Ида, – мечтательно сказала блондинка. – Я буду идти по берегу этого замечательного озера, идти, идти, всё останется позади, и звать меня будут Ида…
– А я беру себе имя Медея, – сказала девушка с бесстрастным лицом и обвела всех спокойным холодным взглядом.
– Отличное имя, – кивнул Арсений-Лесовик. – Вась, а ты у нас теперь кто?
– А я теперь буду Климентий, – задумчиво сказал Вася-«испанец». – Что-то я тут подумал, подумал и решил, что пора мне побыть Климентием.
– Климентий! – попробовала новое имя Янка и развеселилась. – Слушай, а давай я тебя буду Ментиком звать!
– Не надо меня звать Ментиком, я Климентий, – не согласился бывший Вася.
– Янка, а ты у нас кто будешь? – прервал Янкино веселье Лесовик-Арсений.
– Янка и буду, меня моё имя устраивает, – пожала плечами та и вдруг заорала в сторону Анны: – Ой, ой, пока не знаю, как тебя зовут, оставь покурить, а?
Анна оглянулась – за её спиной попыхивал трубочкой отец семейства, муж Риммы.
– Женя меня зовут, Евгений Верещагин, – невозмутимо сказал он и протянул Янке трубку. Та сделала затяжку и, щекастая, приземистая, с «ночным горшком» в руках и трубкой в зубах стала похожа на атаманшу из какой-то сказки в стиле «сюр».
– Я Римма, это Дина, – остальные Верещагины тоже решили оставить себе родные имена.