Нечто из Рютте - стр. 25
– Бери коня одного из конюшни. Скачи, попроси лекарств, если сам приехать не сможет.
– Лекарств? А каких?
– Чистотел в порошке, сарацинской воды, маковых капель, сухой ромашки. Запомнил?
– Нет. Какой воды?
– Сарацинской, болван. Он должен знать, они ее делают. Если спросят денег – скажи, что заплачу, сколько скажут.
А коня с седлом брать?
– Бери с седлом.
Парень обрадовался и убежал.
Волков увидал молодую женщину, которая несла большую глиняную чашку горячей воды, которая обжигала ей руки. Солдат узнал ее. Этот она лежала между столом и лавкой, а ламбриец ставил на нее ноги. Она была высокой, не худой, Волков не назвал бы ее красавицей, но другие его сослуживцы девиц таких обожали. Грудастая, с крепким задом и сильными бедрами. Волосы светлые, с заметной рыжинкой, а под глазом у нее был синяк, и ухо левое было сине-фиолетового цвета. Одежда была ее замызгана и заношена, если у нее был муж, то он ее явно не баловал. Женщина поставила чашку воды на стол рядом с солдатом.
– Вот, вы просили, – чуть пришепётывая произнесла она .
– Я просил ведро.
– Ведро? – Удивилась молодуха. – Куда ж вам ведро, вы ж не барыня. – Волков заметил, что у нее нет зуба.
– Это тебя дезертиры били? – Спросил солдат, рассматривая ее лицо.
– Ага, по глазу и по уху, – кивнула девица.
– А зуб?
– Нет, зуб это меня теленок в детстве боднул.
– А ты замужем?
– Нет, сваты сто раз приходили, да папка не благословляет.
Она чуть повернулась, чтобы уйти, а Волков машинально всей пятерней схватил ее за зад. Зад у нее был молодой, крепкий, словно каменный.
– Эй, чего это вы лапаетесь? – Девушка оттолкнула его рукой, возмутилась и пристыдила его: – Из них кровь хлыщет, палка из ноги торчит, а они все туда же, лапаться.
Она гордо вскинула голову и пошла прочь. Отступившая на пару секунд боль вернулась снова, и солдат вспомнил первого в своей жизни вербовщика – одноглазого сержанта и его фразу: «Раны, болезни и смерть к контракту прилагаются».
Раньше паренек в таких заведениях не был. Впрочем, он и в других не был, а уж в таких чистых и светлых тем более, но он знал, что именно здесь, в таверне «Дверь настежь», сидит настоящий вербовщик, поэтому он и пришел сюда. Вербовщиков было несколько, он узнал их сразу, в ярких одеждах и начищенных латах они втроем сидели за чистым столом. Перед ними горели свечи и стояли тяжелые глиняные кружки.
– Эй, – окрикнул парня крупный мужик в замызганном камзоле. – Ты чего тут?
– Я к вербовщикам, – ответил мальчик. Мужик молча указал направление пальцем, но парень и без него уже знал, куда идти. Обходя столы с шумными и не очень посетителями, он подошел к столу, где сидели военные.