Нечистая сила - стр. 5
Посредине стоял большой четырехугольный стол, заваленный различными бумагами, склянками, бутылками и сухими листьями какого-то южного растения, похожего на пальму. Все эти предметы были, очевидно, нарочно сдвинуты в одну кучу на край стола, чтобы очистить место для деревянного ящика с мумией. Этот отвратительный, потемневший от времени предмет наполовину был вынут из ящика, так что его костлявые руки лежали на столе.
Около этого странного саркофага, тут же на столе, лежала пачка больших желтых папирос; у стола же в кресле сидел сам хозяин этой комнаты. Откинув назад голову, он с ужасом смотрел широко открытыми, выпученными глазами на висевшего перед ним крокодила, посиневшие губы его судорожно вздрагивали при каждом вздохе.
– Он умирает! – воскликнул Монгаузен Ли, вбегая в комнату.
– Ему не так плохо, как вам кажется – заметил студент медик. – Возьмите его за ноги. Давайте, перенесем его теперь на диван. Только уберите сначала оттуда всю эту дрянь. Поверьте, он сейчас же оправится, лишь только мы расстегнем ему воротник и дадим немного воды. Что с ним случилось?
– Не знаю, право. Я сам прибежал на его крик и сейчас же позвал вас. Очень любезно с вашей стороны, что вы согласились мне помочь.
– Однако его сердце стучит, как пара хороших испанских кастаньет, – сказал Смит, приложив ухо к груди больного. – Должно быть, он чего-то очень испугался. Брызните на него водой. Какое же у него испуганное лицо!
Студент-медик был прав. В серых глазах его соседа Бэллингейма, неподвижно уставившимися в одну точку, можно было прочесть неподдельный ужас. Его и без того полное тело, казалось еще толще вследствие того, что кожа на нем обвисла и образовала массу больших и маленьких складок. Над бескровным лицом торчали ежом короткие рыжие волосы, а по бокам выдавались какие-то неестественно тонкие уши.
– Что за черт мог его так испугать? – спросил Смит.
– Мумия! – ответил Монгаузен.
– Мумия? Каким образом?
– Не знаю. Сколько раз я ему говорил не возиться с этой дрянью. Прошлой зимой с ним случилось то же самое. Тогда я тоже застал его в обморочном состоянии, перед ним же на столе, как и сейчас, красовалась мумия.
– Что он с ней делает?
– Видите ли, он ярый ориенталист. Его страсть проводить всевозможные исследования. И поверьте, никто лучше него во всей Англии не знает востока. Смотрите, он, кажется, начинает приходить в себя!
На мертвецки бледных щеках Бэллингейма стал появляться легкий румянец, и его веки зашевелились, словно парус под легким дуновением ветерка. Затем он сжал и снова разжал руки, испустил из груди глубокий вздох и, быстро подняв голову, стал озираться вокруг себя, точно соображал, где он и что с ним случилось. Вдруг взгляд его упал на мумию. Тогда он, как сумасшедший, подбежал к столу, бросил в ящик комода свернутый в трубку пергамент, повернул ключ в замке и так же быстро вернулся на диван.