Нечисть Редкого Вида - стр. 14
***
Папа приехал когда уже начало смеркаться и вокруг нашего коттеджа автоматически загорелись фонари. Признаюсь честно, что встречи с «самым любимым папкой» я очень ждала, но и опасалась. Поймите меня правильно: после недавнего открытия относительно Ольги, узнать, что и папа не так ко мне относится, как показывает, что его забота — это не столько беспокойство обо мне, сколько желание, чтобы мои проблемы оказались подальше от его благополучного семейного гнездышка... Бр-р-р! Даже и не знаю, как смогла бы пережить такое открытие, если от одной мысли зубы сводит судорогой, будто где-то рядом кто-то проводит железом по стеклу! К тому же, если смотреть непредвзято, Ольга молодая и здоровая женщина, которая вполне способна родить ему наследника и не одного, раз уж с «наследницей» так не повезло...
Мне было очень неприятно так думать про единственного близкого человека, но я ничего не могла с собой поделать: горькие мысли нет-нет, да и влезали непрошено. Конечно я их гнала, вспоминая множество эпизодов, которые говорили мне, что папа меня любит, но некоторое сомнение все равно поселилось где-то внутри и точило, точило...
Даже и не знаю, решилась бы я сама проверить истинное отношение ко мне отца, но когда я по давней привычке, выскочила в прихожую ему навстречу, папка так стремительно шагнул ко мне, сгребая в охапку, так сильно прижал к груди и так горячо чмокнул где-то за ухом, что меня буквально затопило чувством любви и счастья и я по-детски расплакалась от нахлынувшего облегчения...
«Дура! Вот просто дура, и все! Нашла в ком сомневаться!» - промелькнуло сокрушенно, пока папа нес меня к дивану, как в детстве подхватив под коленки.
***
- Папочка, ты меня прости, - начала я усиленно «вилять хвостиком» сразу же, как отец присел на диван так и не спустив меня с рук.
Он удобно устроил меня у себя на коленях, а я уютно свернулась клубочком положив голову ему на грудь и млела, когда он чмокал меня в темя: было так сладко, как в детстве, прижаться к отцовской груди, слушать, как под рубашкой стучит его сердце, и чувствовать себя защищенной от всего мира...
- Доча-доча, да за что простить-то? Я же понимаю, как тебе тошно из больницы в больницу кочевать, да еще весна, а ты такая у меня молоденькая еще... Только делать-то что? Эти приступы твои... Там ты хоть под присмотром и врачи рядом, и всякие приборы... А дома? Хочешь, сиделку наймем? - он очередной раз чмокнул меня в макушку и попытался заглянуть в лицо.
- Так, папочка, я просто при этих акулах от медицины говорить не хотела, - задрала я подбородок и честными глазами уставилась отцу в глаза, - мне лучше стало! Правда-правда! Приступов уже вторые сутки нет, - немного преувеличила я сроки, (не говорить же, что на бегство от медицины я решилась всего после одной благополучной ночи?!) - а ведь последнюю неделю они по три-четыре раза в течении дня меня скручивали, да еще пару раз за ночь! А потом вдруг р-р-раз, и как отрезало! Мне кажется, что ухудшение — это обострение перед выздоровлением было, кризис типа...