Нечайная Роза - стр. 30
— Я могу приехать.
— Рано. Как объяснишь жене внеочередную поездку на бывшую Родину?
— Она не будет спрашивать. Спросит — скажу, на душе тяжело. Действительно тяжело.
— Я нервничаю, когда ты в городе. Не надо лишний раз испытывать судьбу. Нам обоим есть, что терять.
— Не бойся. Не застукают.
— Не приезжай. Пожалуйста.
“Пожалуйста” я написала два раза — еще и по-английски. Дождалась, когда прочтет, и удалила переписку. Удалить его из сердца не получалось. Не было кнопки delete, а то бы я ей давно воспользовалась — еще с Осинским, пока тот решал свои дела в Иркутске. Бракованная я. Какая-то… Тот такая…
Сякая… Не допив чай полезла на авиасайт — почти нажала на кнопку book. Почему нет? Почему не бросить Осинского ко всем чертям разбираться со своей Розой самостоятельно? Почему это все на мне? Я и так уже засыпана по самую макушку мертвыми листьями… Хоть в музее выставляй, как мумию… Кусок гербария.
5. 5.
Прежде чем вернуться в офис, я отослала кухарке просьбу добавить к нашему ужину и всем последующим еще одну порцию. С припиской: если не поздно.
Для меня было поздно все. Любое метание. Я не сообразила позвонить Клавдии Петровне с утра, потому что утром еще была жива надежда, что ужинаем мы, как всегда, втроем. Теперь — точно вчетвером. Нет, не Осинский меня убедил взять под крылышко девчонку. Это я сама… Так решила, пока верила, что…
Кем бы мне не приходилась эта девушка, в ее пограничном состоянии я, взрослый человек, не имею права показывать ей на дверь. Осинскому могу, ей — нет.
Сенька… Нужно заранее поговорить с сыном — без подробностей, в которых я сама еще толком не разобралась. Просто, вооружившись здравым смыслом, необходимо предостеречь парня относительно этой конкретной девушки. Не столько ради Розы, хотя женскую солидарность никто не отменял, а ради него самого. Все же в первую очередь я мать и не хочу, чтобы мой сын в собственных глазах потом выглядел подлецом. Или хотя бы в моих. Сенькина мать знает, о чем говорит.
Любить в человеке другого человека — делать больно и ему, и себе. Себе сильнее. И это при условии, что оба знают, что не любят, а просто лечат друг другом глубокую, глубоченную, душевную рану, но в случае этой девушки игра будет только в Сенькины ворота. Роза примет ухаживание за чистую монету, не зная, что она всего лишь жалкая копия его настоящей любви. Разочарование будет ужасным… И я не должна этого допустить. Я ведь женщина, я ведь мать, а ее матери сейчас не до дочки — быть бы живу… И если я не остановлю сына, то тогда Лилия будет иметь полное право повторить мне в лицо то, что я уже слышала от родителей Риты без вины виноватой.