Nec Pluribus Impar - стр. 23
Нет, появлялись в его жизни и проблески, но слишком быстро гасли, не давая надежде на лучшее закрепиться. Несколько раз Алекс пытался заводить отношения. Вряд ли что-то из того что было, он что-то мог назвать любовью, но неподдельная симпатия точно присутствовала.
Алекс по натуре своей человеком был верным. Все эти поверхностные увлечения было лишь своеобразной игрой, чтобы отвлечься. И ради тех начинающихся отношений он искренне старался измениться. Стряхивал оцепенение, устраивался на работу, пытался жить, как живут все. Даже успевал поверить, что есть шанс выплыть из того болота, в котором он так прочно увяз. Но каждый раз все заканчивалось ничем и у Алекса снова опускались руки.
И все же последний самый болезненный разрыв подстегнул карабкаться дальше. Ему даже подвернулась неплохая возможность, и он устроился барменом в один из местных кабаков, в которых раньше хорошо надирался. Как раз после неудачи на фабрике. В том баре работал его старый друг Джон. Они дружили еще со школьной скамьи, нечета тем отморозкам, по вине которых он чуть не сел. Этот друг-то и подсобил, поговорив с хозяином заведения и уговорив взять Хантера на работу.
Ему даже выделили одну из подсобных комнат. Раньше она работала как склад ненужного хлама, но Алекс и Джон разгребли там все, притащили из комиссионки довольно приличного вида диван, перевезли его вещи из общежития и вот – временное вполне сносное жилье готово. С притоном покончено. Пора браться за голову.
За последние полгода Алекс изменился. Занялся собой. Начал нормально одеваться. Сбрил отросшую щетину, которую запускал порой до ужасного состояния. Состриг отросший до плеч хвост. Каждый вечер перед сном, тренируя силу воли, отжимался на кулаках. Мускулатура, набитая за время работы на шахте, снова начала проявляться взамен одряблевшим мышцам.
Алекс и сам чувствовал, что оживает. Порой удивленно замечал отражение в зеркале барной полки, заставленной бутылками, и с недоверием осознавал, что это на самом деле он. С выпивкой Хантер тоже не то чтобы завязал, но поумерил пыл. По выходным он, конечно, опрокидывал бутылочку-другую, но до прежних состояний уже не доходил. Не позволял. И уж точно больше не позволит себе вернуться в состояние бездомного пьяницы. Жизнь продолжается. Хватит. И так затянул с самосожалением. Из дурных привычек осталась лишь одна – курение.
А вот с девушками проблем не было как тогда, так и теперь. Алексу, правда, не совсем было ясно, каким образом прежний он вообще имел успех. Или у прекрасного пола такое увлечение: подбирать на улице бомжей и пытаться облагородить их? Теперь-то он не мог отрицать, что выглядел куда лучше.