Небратья - стр. 16
– Да пошел ты, начальник! – подумав, крикнул Тархан.
От внимания капитана не ускользнуло, что голос боевика как-то надломился и сделался глуше.
– А как тебе такой расклад, начальник? Мы не боимся смерти. Десять минут – это нормально! Вам как раз хватит их на то, чтобы подогнать к крыльцу «Газель» и всем уйти. Я клянусь, мы будем расстреливать заложников! А здесь такие очаровательные крошки!.. – Боевик глумливо поцокал языком. – Даже жалко, но что делать? Ты понял, начальник?
Антон ничего не ответил. Он не считал, что последнее слово определяет все, сместился от черешни ближе к сараям и оказался в «слепой» зоне. Там он привстал на колено и подал знак бойцам. Двое или трое из них демонстративно заворочались на другой стороне дороги, впрочем, из укрытий не выходили.
В доме заволновались. Похоже, все трое боевиков в данную минуту находились на фронтальной стороне здания.
Нервы капитана натянулись до предела. Что бы он ни говорил, существовала вероятность, что спецназ имеет дело с фанатиками и стрельба по заложникам не исключается.
Пальба действительно разразилась. Слава богу, не по гражданским! У террористов отказали нервы, они выпустили несколько длинных очередей через дорогу. Никто не пострадал.
Зашевелились кусты на западной стороне участка. Там образовались два бугорка, в принципе похожие на запущенные клумбы. Спецназовцы энергично перемещались, скатились с огорода, поползли по дорожкам. Риск был отчаянный, но в этот момент в западном окне никого не оказалось.
Бойцы привстали, бесшумно одолели открытое пространство, затаились под окном детской комнаты. Оставался один рывок – в дом. Несколько секунд лихорадочной возни, и дело в шляпе. За жизнь своих бойцов Антон не волновался – ребята натасканные.
Но вдруг эти твари успеют открыть огонь по заложникам? Отпускать бандитов нельзя. Нет никакой гарантии в том, что они не убьют в горах всю семью Исаевых как ненужных свидетелей.
Какая досада! Бойцы уже готовились к прыжку на подоконник, когда в доме раздалась зычная ругань главаря. Боевики забегали по комнатам. У них хватало ума не приближаться к окнам.
На лицах бойцов отразилось расстройство. Им приходилось держать паузу, не гнать коней, не лезть на рожон, убеждать врага в том, что он все делает правильно.
В доме царила атмосфера беспросветного уныния, помноженного на нервозность. Боевики прекратили транжирить боеприпасы. Артур презрительно скривился, отполз от порога, перезарядил автомат. В детской комнате заплакал ребенок.
Обозленный Тархан ворвался туда, ударил прикладом съежившуюся женщину и закричал: