Небо в призраках - стр. 4

– Я обязательно вас заберу, – произнес он, опускаясь перед своими детьми на колени. – Только не забывайте меня.

Мать от его слов разразилась еще большими рыданиями. Отец крепко обнял Габи и Рафа, чмокнул в макушку и вышел.

Мать на несколько дней потеряла голос, чем жутко пугала. Она то принималась за дела по дому, то замирала словно статуя, не моргая, смотря в окно. В тот день, когда за отцом закрылась дверь, детство для Габи и Рафа ушло вместе с ним.

Габриелла сама не заметила, как слезы стали катиться по ее щекам. Сердце предчувствовало, что затея Джека плоха. Они не смогут выбраться.

– Пусть у них получиться. Молю тебя, – подняв к чернеющему небу глаза, прошептала она.

Зайдя в свой дом на восточной окраине поселения, Габи оглядела те скудные пожитки, что остались ей в наследство. У дальней стены располагался очаг, рядом с которым был брошен соломенный тюфяк, покрытый поблескивающей проплешинами шкурой. Деревянный стол, табурет с покосившимися ножками, и несколько полок на стене с немногочисленным количеством посуды. Как только Габи заберут в замок, новая семья займет ее жилище. Может, кому–то будет уютней в здешних стенах. Снова счастливый беззаботный смех детей наполнит пространство, как в те дни, когда она с родителями и братом еще были вместе.

Его забрали следующим. Тогда им было четырнадцать лет. Габи была уверена, что их не станут увозить по отдельности, но прозвучало только его имя. Мать снова впала в забытье. Она сидела молча на кровати. Слезы застилали ей глаза и медленно сбегали по щекам.

Тогда Габи впервые ощутила ту связь, которой они были неразрывно связаны с братом. До самой площади они шли, взявшись за руки. Попрощались сдержанно, без слов. Он только крепко обнял ее на прощание и сразу же отпустил, отворачиваясь. Габриелла стояла посреди площади, смотрела на брата до тех пор, пока за повозкой не закрылись высокие ворота, отрезая от ранимой души невидимую нить.

Потом она вернулась домой к матери, принялась заниматься делами по дому, и никто из них двоих даже и словом не обмолвился о произошедшем. Только тихие всхлипы по ночам последнего дорогого человека, оставшегося у нее, напоминали об утрате. Сама же она душила в себе такие порывы. И почему–то вопреки здравому смыслу постоянно думала, что брат вернется, что он просто ненадолго уехал. Ведь невозможно ничего не почувствовать, если близнец, с которым был столько времени рядом, умер?

Мать забрали через несколько дней, ничего не объясняя. Это было неожиданно и непонятно. В деревне стали ходить слухи, что якобы существует лагерь, где собрались те, кто смог убежать. Они–то и напали на повозку, и «урожаю» (так вампиры звали людей из списка) удалось сбежать. Но подобные разговоры быстро смолкли. Стражники наказывали каждого, кто хоть слово молвил о свободе.