Небо под зеленым абажуром - стр. 27

– Зачем? – удивилась Лариса.

– Захотелось, – удивился ее странной реакции Павел. – Всегда мечтал иметь частный вертолет. Мало того – это прекрасное вложение денег. Поженимся – будем вместе летать. Потерпи, радость моя, – весело сказал Зургин, почесал бороду, включил свет и занял место за брифинг-приставкой, оставив Ларису восседать в своем кресле.

С недавнего времени Ларисе Леонидовне Воскобойниковой дозволено было все. Даже закидывать стройные ножки на столешницу на американский манер и невзначай расстегивать две верхние пуговки на скучной корпоративной блузке. Эти вольности Павлу нравились, как и сама Ларочка, ее снисходительно-игривый взгляд, стильное каре с короткой челкой, фарфоровая кожа, нежный румянец на скулах и наглость.

Напротив Зургина развалился, как расхлябанный школьник, Дмитрий Архангельский. С Димкой они были друзьями детства, посему дозволено ему тоже было все или почти все. Внешне Дмитрий походил на аристократа, проводящего жизнь в праздности. Манеры, дорогие костюмы с иголочки, сшитые на заказ у лучших портных, длинные русые волосы, ухоженные и блестящие, как у девушки, маникюр, в голосе леность, во взгляде романтизм. Однако впечатление это было обманчивым. Как только Архангельский открывал рот, ореол аристократизма развеивался, как дым. Изысканной речью Дмитрий не отличался, сказывалось голодное детство в рабочем квартале Москвы. Деловая хватка у Архангельского тоже была совсем не интеллигентная, бульдожья, своего он никогда не упускал. А так как друг детства был соучредителем банка «КомИнвестТраст», то на благо компании он работал с полной отдачей.

– Может, объяснишь наконец, что все это значит? – снова вступила в разговор Лариса. Голос ее окреп, взгляд стал тверже – освоилась и сейчас пойдет на штурм. Она скинула ноги со стола, поднялась, одернула узкую юбочку до колена и присела на стол, демонстрируя Зургину гибкость свой идеальной фигуры. – Если тебе так хочется куда-нибудь потратить лишние деньги, съезди лучше в детский дом. На балансе у нас аж два висит. Ты давно там был? Говорят, воруют со страшной силой. Совсем оборзели. Чего это вдруг тебя на бомжей потянуло? Благотворительность – это, конечно, дело хорошее, но зачем спускать деньги в унитаз?

– Пусть воруют, лишь бы детей не обижали, – возразил Павел. – Обижают когда? Когда персонал голодный и неудовлетворенный. А мы руководство неплохо кормим, закрывая глаза на некоторые вещи. У директрисы Саратовского детского дома машина появилась, у валдайского кренделя – домик в деревне. Ясно, на какие шиши они это все организовали. Чтобы никто не вякал, руководство поделилось с персоналом. Те тоже счастливы. В регионах жизнь от столичной сильно отличается. У всех дети, всем кушать хочется, а котлетами общепитовскими сыт не будешь. Когда человек счастлив, он щедр с другими. А вот в горе он эгоист – ничьих проблем не замечает, не до того, самому бы выкарабкаться. Поэтому довольный персонал – детишкам в радость. Мне ли это объяснять тебе? Психологу, тонкому знатоку человеческой натуры. А то, что котлет на всех не хватает и, возможно, детям чего-то не перепадает, – мелочи жизни. В войну вообще чай вприглядку пили, и ничего – крепче только стали. Главное – душевное отношение.