Небо над бездной - стр. 62
– То есть вы не станете делать того, к чему призывал вас этот несчастный доктор Макс? – Кольт облегченно вздохнул. – Кстати, как вам кажется, его убежденность, что Хот умрет и сам он умер бы от вливания, имеет какую-то реальную подоплеку?
– Вряд ли он это просто выдумал.
– Кто еще может умереть, он вам поведал?
– Нет. Он назвал только себя и Хота.
– Ну, а как насчет благоприятного прогноза? Есть хоть кто-то, кому, по его мнению, вливание продлит жизнь?
– Он почему-то был уверен, что меня паразит не убьет.
– Вас? – Кольт принялся бесцеремонно разглядывать Соню, словно она была неодушевленным предметом, статуей или картиной.
Глаза его ощупывали ее лицо, шею. Соня вздохнула и отвернулась. Савельев едва заметно покачал головой.
– Сколько вам лет? – спросил Кольт, прервав наконец это неприятное разглядывание и молчание.
– Тридцать.
– Выглядите моложе. Извините, раньше я не замечал этого, но на вид вам не больше двадцати двух.
– Спасибо, – Соня принужденно улыбнулась, – мне кажется, вы ошибаетесь. Я выгляжу на свои тридцать, а когда устаю и не высыпаюсь, даже старше, на все сорок.
– Вы, правда, Сонечка, выглядите очень юной. Я, когда вас впервые увидел, не мог поверить, что вы кандидат наук, подумал – студенточка, совсем девочка, – сказал Савельев и весело подмигнул.
– В таком случае вы, Дима, вообще младенец! – Соня хмыкнула. – Не буду говорить, что я подумала, когда увидела вас.
– Не надо, не говорите, я и так знаю. Вы ничего не подумали, вы безумно обрадовались, когда меня увидели. Никаких мыслей, только эмоции.
– Вы уверены?
– Конечно! Может, никто никогда не радовался так искренне моему появлению, ну, разве что мама, когда я родился.
– Ох, Дима, я ее понимаю. Родить ребеночка, такого мощного, симпатичного, вот уж действительно радость. А потом вы росли послушным, правильным толстым мальчиком и маму свою продолжали радовать.
– Я старался, тем более отца не было, она одна меня растила. Я ее защищал, оберегал. Она такая тоненькая, хрупкая. На вас очень похожа. Но, между прочим, толстым я не был, я спортом занимался и не ел сладкого. Я и сейчас не толстый, это у меня мышечная масса.
Кольт сидел между ними за кухонным столом. Они смотрели друг на друга, улыбались друг другу, болтали о какой-то ерунде, словно его здесь вообще не было. На мгновение ему даже почудилось, что точка пересечения их взглядов искрит, трещит и радужно посверкивает, как подожженная петарда. Он хотел сказать: «Я лишний на вашем празднике жизни», но вовремя опомнился. Это прозвучало бы крайне глупо и неуместно.