Небо на троих… и два дракона в подарок! - стр. 56
Сознание вдруг подёрнулось огненной дымкой, реальность – такая безжалостная и неумолимая вдруг потеряла вес, стала зыбкой, газообразной…
Магия сияла вокруг мириадами золотых пылинок! Это была инородная магия, чуждая нашему миру…
Перед истинным, расширившимся и проникшим в иное измерение взором феникса парили два крылатых змея.
Золотой и платиновый.
Как же они были прекрасны!
Свет погасшей звезды
Свет далёкой звезды, который они принесли с собой не был похож на свет, что подарила нашему миру Мать Солнце.
Этот свет был жгучий и многогранный.
В нём была Сила.
Сила таких масштабов, о которых Фирузи раньше и не подозревала. Смертоносный. Пронзительный. Жаркий. Знойный. Утробный. Пламенный…
И всё же сквозь эту небывалых размеров силу пробивалась еле различимая, но оттого ещё более трогательная… Нежность. Трепет. Волнение.
Словно заплутавший в лабиринте путник, который отчаялся когда-либо найти выход.
И выходом… Фирузи вдруг ощутила, что выходом, последним шансом для этого странного живого света была она сама.
Её пламя было необходимо этому чудесному сиянию далёкой звезды, этой могучей, всесокрушающей Силе. Чтобы выжить. Чтобы не погаснуть навеки.
Золотой и платиновый змеи смотрели на неё с такой робостью и надеждой, словно от одного её слова, одного её взгляда зависели их жизни.
И принцесса вдруг поняла, что так и есть.
В её хрупких девичьи руках и правда власть над этими сильными беспардонными захватчиками.
Вот что кроется за завесой их нарочитой грубости, их высокомерия и цинизма. Ведь какими бы ни были они на словах, на деле они были нежны с ней. Ей не причинили боли. В ней пробудили ответное желание бесстыжими, но какими же восхитительно возбуждающими ласками! Ей давали привыкнуть, её щадили… Это она только сейчас поняла.
Они стремились доставить ей удовольствие.
Они брали её грубо, бесцеремонно, но разве это не то, что понравилось ей больше всего? Их уверенность. Их прямота. Напористость.
Принцесса фениксов никогда не встречала ещё настолько сильных, уверенных в своей силе и власти мужчин.
И за этой Силой, оказывается, скрывалась эта потребность… в ней. Буквально жизненная необходимость, порождающая хрупкую, трогательную, немного даже детскую какую-то неуверенность.
«Мужчина – как грецкий орех, – говорила ей мать, напутствуя перед свадьбой. – Внешне твёрдый и сильный, внутри же мягкий и уязвимый. Женщина же, как персик: мягкая и сочная снаружи и твёрдая, несгибаемая внутри. Помни об этом в семейной жизни».
Тогда Фирузи думала, что поняла. Но на самом деле осознала, о чём говорила мать, только сейчас.