Небо на троих… и два дракона в подарок! - стр. 42

– Какая ты сладкая, птичка, – прошептал драгх мне на ухо, что почему-то лишь усилило бесстыжие и бесподобные ощущения, сделало их более острыми и насыщенными. – Такая узенькая… И такая мокрая. Кажется, нам попалась о-очень нетерпеливая пичужка…

На мгновение посетила мысль, что вот сейчас дверь откроется и в кабинет войдёт кто-то из слуг и застанет картину маслом: растрёпанная девица с бесстыже расставленными ногами и ласкающие её самым развратным образом хозяева… Но эта мысль тотчас улетучилась, стоило Дауру сунуть палец в горячую и влажную глубину и, отчего ощущение наполненности изнутри стало слишком острым, слишком невыносимым…

– Тугая… и невинная, – прошептал Даур мне на ухо и пошевелил внутри пальцем, прежде чем достать его. – Пока ещё… невинная.

Против своей воли, я обиженно застонала. Просто поцелуи Арнэя отдавались сладким подёргиванием внизу и вдруг отчаянно захотелось, чтобы и Даур продолжал… несмотря даже на все эти грязные и развратные вещи, что драгх шептал на ухо.

Его палец тем временем резким движением вошёл в попку, в отличие от сочащегося влагой входа между складочек, абсолютно сухую.

Я охнула от неожиданности и лёгкой боли. Из глаз непроизвольно брызнули слёзы, мокрые дорожки потянулись по щекам.

Но в тот же миг Даур порывисто склонился ко мне и поцеловал. В губы. По-настоящему.

Мой первый поцелуй.

Могла ли я подумать, что он случится… так. Любая девушка рисует себе его в мечтах, как что-то запредельно нежное, волшебное… невинное.

Мой первый поцелуй был бесстыжим и циничным. Непристойным и таким волнующим, что я всхлипнула от неожиданности. Быть может, это только приличных девушек одаривают невинными и нежными поцелуями, поцелуями, при которых не разжимают губ? А такая шлюха, как я, реагирующая сразу на двоих мужчин, на драгхов, реагирующая так остро, так бесстыдно… недостойна настоящего поцелуя?

Из глаз неожиданно даже для меня самой брызнули слёзы. Конечно, их никто не заметил. Это хорошо… потому что это были злые слёзы, слёзы, направленные на меня саму, слёзы бессилия.

Потому что мне нравилось, как Даур Адингтон целовал меня.

Потому что я не променяла бы ни один миг этого поцелуя на воплощение детской, незамутнённой и радужной мечты…

Драгх нагло и бесцеремонно вторгся языком в рот, будто захватчик на покорённую территорию. Он и был захватчиком. Который делал то, что хотел. По праву сильного. По праву победителя. Вкус его победы я ощущала на своих губах, чувствуя драгха почему-то, как саму себя и вынуждена была признать: этот вкус победы был сладким. Хмельным, кружащим голову! Затмевающим разум, отстраняющим на второй план все остальные чувства!