Небо цвета крови - стр. 46
Подойдя к самому склону, Джин боязливо огляделась по сторонам, опасаясь, что к ней незаметно может подкрасться какой-нибудь зверь, вытянулась и, приглядевшись к пруду, где ищущим взглядом так и не отыскала дочь, громко, сотрясая царившую кругом немую тишь, крикнула:
– Кл-е-е-е-р!!! Доченька-а-а!! Клер!!. – и, отдышавшись, подождав, пока горло передохнет от громкого ора, повторила: – Кл-е-е-ер!! Милая!!! Дочурка!!. Где же ты??.
Но все, что ответило на пылкий зов, – шквалистый ветер, внезапно ударивший в лицо, словно веля замолчать. Потом он же понесся вниз, в низину, к самому пруду, яростно проскакал над оледенелыми прошлогодними стеблями камышей и рассосался, будто бы его не существовало и вовсе.
– Что же ты молчишь, девочка моя?.. – держась за сердце, готовое вот-вот выскочить наружу, обреченно прошептала Джин. – Почему не отвечаешь?.. Я же до смерти боюсь за тебя…
Хотела попробовать вновь окликнуть Клер, допуская вероятность, что та просто-напросто ослышалась, приняв родной голос матери за проделки своенравного ветра, но все же решила повременить с этим и действовать иначе. Осмотревшись вокруг еще раз, она спрыгнула со склона и почти сразу натолкнулась на продолговатые рваные полосы на снегу, отчасти присыпанные снежком.
«С горки каталась», – почему-то сразу возникла такая мысль.
Благополучно съехав вниз – в самый последний момент не заприметила коварный корень, выглядывающий за снежной кочкой, споткнулась и шмякнулась лицом об оледенелую землю, чуть прикрытую пеплом. А когда поднялась – обнаружила вблизи камышей примятый снег и совсем свежие следы, обрывающиеся у самих зарослей.
– Вот где ты! – обрадовалась Джин и опять стала окликать дочь: – Клер!.. Скажи мне, где ты!..
На удивление, Клер отозвалась быстро, точно только и ждала того момента, когда мать спустится с оврага:
– Мамочка, я здесь, на пруду! Здесь лед крепкий и скользкий – можно кататься! – И тут резко замолчала, притихла, будто испугалась, что мама начнет ругаться.
– Оставайся там, маленькая! – как можно спокойней попросила Джин, всеми силами стараясь скрыть запредельное волнение. Однако трясущийся, неуверенный голос предательски выдавал, слова получались очень фальшивыми, неумелыми. – Никуда не уходи!
Клер больше не ответила, а мать, не медля, нырнула в гущину камыша.
Очутившись на пруду, покрытом изумрудно-зеленым льдом, – почти сразу заметила дочку. Клер сидела на коленках у правого края, играла с ржавой консервной банкой и что-то себе рассказывала, пока не замечая присутствия матери. Несмотря на то, что ей никто не разрешал уходить гулять дальше дома, оделась она тепло, но совершенно забыла о шапочке, и теперь черноватые волосики буквально поседели от налипшего тлена.