Небесный почтальон Федя Булкин - стр. 15
– Посмотреть ее можно или забоится она, назад потом не вернется?
– Посмотри.
Никого, ничегошеньки нет в кулаке моем. Только если поближе принюхаться, петушком на палочке чуть-чуть слышно…
И от пальто маминого зимнего в клеточку мамой слышно, от помады ее, от платьев – мамой моей… От стола от папиного, газет, от ключей его, пиджака его – папиросами синими с лентой красненькой «Беломор».
Снимешь с вешалки куртку папину с капюшоном, в какой окуней с ним тогда на даче ловили, костром и дождиком пахнет. Вот тут искоркой прожгло, отлетело. Три копейки в кармане…
Помажет йодом царапину бабушка, щиплет до слез, а подуешь от души на царапину – сразу легче.
Не спится мне, размышляю, думаю…
Одна мысль – корабликом, в бутылку прозрачную запечатанным, как бы достать его? Как попал туда? Как в янтарь жук попал, как ему пришлось натерпеться…
И другая мысль – луноходом, что никак не купит мне бабушка. Еще мысль – мороженым в стаканчике вафельном, даже просто подумаешь: вкусная…
Мысль шмелем, что сегодня перед скамейкой по асфальту ползал, а бабушка ему листик подставила, на траву унесла. Про клопа малинного мысль, что случайно сегодня вместе с ягодой раскусил, до сих пор противная мысль…
Что завтра с бабушкой на рынок поедем мысль, про беляш мысль – в бумаге масленой, какие в тележке на станции, объедение…
Про абрикосы с черешней мысль. Про цыплят-котят-щенят, что всегда продают вдоль забора рынка…
Чтоб купила мне завтра щеночка собаки бабушка – хорошая очень мысль. Или хоть бы цыпленочка. Что зачем-то продают там еще прищепки, галоши, варежки, пелеринки, теткины кофточки, прочее никому не нужное. До чего непонятно, что покупают люди! Мысль, что можно будет среди никому не нужного моторчик от заводной обезьянки себе поискать…
О душе тоже мысль, конечно, все время вертится и не верится…
Можно ли доверять бабушке, что душа в кулаке была?
– А была ты, бабушка, пионеркой?
– Была. И пионеркой, и комсомолкой была.
– И партийная?!
– Беспартийная…
Беспартийная бабушка. Нет ей веры.
– Нужно будет тебе, бабушка, в партию, как мой папа, вступить! А то так и умрешь беспартийной.
– Не по билету, Федь, душу в рай принимают.
Одни поговорки да присказки. Не понимает старость дремучая, что истина человеку всякой правды дороже!
Дождался я, как уснул. Увидала душа, что сплю я, выползла.
Повисела для начала у губ моих облачком, вроде ватки парной, какая на стекле летом пятнышком, а в морозном окне прорубь целую выдохнешь. Висит над мной, опасается: вот, думает, тело если не спит еще, вздохнет сейчас, я обратно спрячусь. Только не тут-то было ей. Затаил я вдыхание. Даже рот закрыл, для надежности. Что ты, думаю, теперь будешь делать?