Небесное воинство. Рассказы о чудесах - стр. 13
Я не мог сообразить, что случилось.
– Ага, зрачок сокращается, он приходит в себя! – продолжал все тот же бодрый, сильный голос. – Ну, как вы себя чувствуете? Довольно скверно, да?
Я уже настолько успел привыкнуть к мысли о смерти, что это неожиданное возвращение к жизни ошеломило меня.
– Что случилось? – спросил я. Затем я все вспомнил.
– Как прошла операция? Была ли она удачной, профессор?
– Не переживайте! Главное – вы живы, и через несколько недель будете на ногах.
Воскресший Иисус. Витраж XV в. Фото Matt Gibson
Скоро я действительно выздоровел, но яркое воспоминание о страшном видении навсегда осталось в моей памяти, и я до смертного часа не забуду те ужасные минуты, которые мне пришлось пережить…
Посмеялся
Рассказ чиновника
Однажды я ехал по делам в Рязань и остановился на ночь у начальника станции. Меня поразил внешний вид хозяина. На него нельзя было смотреть без сострадания. Его лицо было перекошено, левая часть была ниже правой, и к тому же один глаз не закрывался веком.
Когда мы пили чай, я спросил, что с ним произошло.
– За мои грехи наказал меня Господь, – ответил он. – Это случилось десять лет назад.
– Вероятно, какая-нибудь болезнь повредила лицо?
– Конечно, только я сам накликал ее на себя! Я ведь всем каюсь в своих грехах. Вот как дело было, ваше благородие. Однажды наш покойный ныне отец Василий в воскресенье говорил на проповеди, чтобы мы не пили вина, что оно и здоровье портит, и порождает много других грехов. Я подумал: «Ты сам не пьешь, и другим запрещаешь!» А по дороге из храма домой смеялся над словами отца Василия. На пути стоял кабак. Я взял с собой человек пять приятелей и отправился туда. Как бы назло отцу Василию мы выпили по два больших стакана вина и разошлись по домам.
Дж. С. Копли. «Вознесение Христа»
В этот же день у кума были крестины. Меня тоже позвали. Тут я опять стал высмеивать отца Василия за его проповедь о вине, да к тому же сказал: «Не боимся тебя, будем попивать винцо!» И захохотал. За мной и другие стали посмеиваться, потому что мы не очень любили его. Он был строг к нам, и мы считали его гордым. На свадебных пирушках и на поминальных обедах он никогда не засиживался, потому что не любил пьянства и пустословия. А нам это не нравилось.
Наконец, когда моя голова пошла кругом от вина, я взял в одну руку бумажку, а в другую стакан с вином и, встав на скамью, будто на амвон, начал нести всякий вздор, передразнивал отца Василия. Я громко смеялся, а за мной и все остальные. Только моя кума не смеялась и сказала: «Вы смеетесь не к добру!» Но мы ее не послушали.