Размер шрифта
-
+

Небесное чудовище - стр. 2

Он спустился в Диюй, Царство Мертвых, к самому подножию Горы Совершенствования, и уже развернул плащ, чтобы выполнить обещанное, но взгляду его предстала трогательная картина: младенец, накричавшись, мирно спал и посасывал большой палец, а на его губах играла блаженная улыбка.

Много лет назад у Се Лина были жена и дочь. Его малышка тоже перед сном клала в рот палец.

От увиденного сердце сурового телохранителя дрогнуло.

– Тебе и так не выжить, – пробормотал он, укладывая малыша на камень. – Холод, голод и дикие звери истерзают тебя раньше. А я не замараюсь детоубийством. Ибо пусть ты и чудовище, но еще несмышленое дитя…

Сказав это, он поспешил прочь.

Так верный Се Лин предал своего господина.

То было еще одно дурное знамение…


Эпизод 1

Шаги в тишине нарушают мой покой


Дядюшка Жу опять напился.

Понимаю это, едва подхожу к нашей хижине. А переступив порог, убеждаюсь окончательно. Сбрасываю в угол вязанку хвороста и разминаю спину. Да уж, сегодня явно перестаралась. Но мне надоело, что хвороста нет под рукой, когда он нужен, поэтому и набрала побольше.

Дядюшка Жу храпит, наполняя наше утлое жилище зловонными испарениями. Вокруг такая грязь, что хочется зажмуриться. Теперь мне снова убирать. Просила же!

Откидываю ногой несколько глиняных кувшинчиков. Из одного прямо мне на ногу вытекает зловонная жидкость. Морщусь. И где только берет такую гадость? Впрочем, откуда этому ленивому старику раздобыть денег на хорошее вино?

Размявшись, начинаю ломать хворост. Сейчас разведу огонь в очаге и сварю немного риса. По дороге я собрала душистых трав, а значит, будет и чай. С рисом и чаем жизнь уже веселее!

Подкреплюсь – и за уборку. Не выношу грязь, в отличие от некоторых. У-у-у… Замахиваюсь на спящего дядюшку Жу. Нет, бить, конечно же, не буду – я добрая. Это он, как чуть не в духе, сразу колотушки устраивает. Хорошо, что я научилась быстро бегать и надежно прятаться. А то бы синяки, наверное, не успевали сходить. Хотя царапины и кровоподтеки у меня быстро исчезают. Все благодаря Ей. Она не любит, чтобы моя шкурка – которая и Ее тоже – была драной.

Огонь уже потрескивает в очаге, становится уютнее и теплее. Немного играю с пламенем. С детства огонь льнет ко мне, как котенок: ластится, трется, едва ли не мурчит. И я улыбаюсь ему, как другу. Других друзей у меня все равно нет. Кто же станет дружить с чудовищем? Нет, по мне и не скажешь, что я чудовище – на вид хиловата, мала, от мальчишки-подростка не отличить. К тому же дядюшка Жу коротко обрезает мне волосы своим огромным ножом. И ношу я мужскую одежду – перешитые дядины обноски. Своего чего-то у меня давно нет. Да что там, у меня и имени-то толком нет. Дядюшка зовет меня Никчемная, люди в деревне – Ю. Как дождь. Потому что у меня глаза – будто лужи по весне с невнятной мутной жижей – наполнены такой же серо-коричневой мутью. У других глаза сравнивают со звездами или очами феникса, а мои – с лужами!

Страница 2