Небесная канцелярия - стр. 27
– Откуда мне знать? Наверное, решил, что так звучит эффектнее.
На первой странице помещалось записанное слово в слово желание. Далее подразумевалась расшифровка, но Мечта не успела этого сделать.
– Я думаю, этот случай решается легко: демократизатором с разворота, – предложил Аврелий.
– Нет, подожди. Давай это на крайний случай оставим. Я, кажется, начинаю понимать. Вот что… у тебя в отделе сотрудница на должности мечты, хорошенькая такая, на бабочку похожа. Мне кажется, тут она будет кстати.
– Думаешь?
– Уверена.
– А почему бы тебе самой не попробовать?
– Я боюсь, что не сдержусь – и демократизатором с разворота.
Аврелий снял с пояса телефон… нет, рацию. Старомодную и обшарпанную. Вытянул антенну, пощёлкал по кнопкам, поругался. Послышалось шипение.
– Лия! Приём. Срочно ко мне. Бросай всё к чёрту. Жду. Отбой.
Сиреневоглазая фея улыбалась и хлопала ресницами. Воздушное платьице она сменила на кожаные брючки и кожаный же топик, на пояс прицепила расшифровыватель. Демократизатор фея носила на манер фэнтезийного меча – за спиной. Больше никакой амуниции при ней не было. Она несколько раз, очаровательно хмурясь, перечитала желание и, наконец, сказала:
– Я всё поняла, Аврелий Рафаилович. Сделаю. Можно идти?
– Что ты там поняла? – снова просматривая бланк, спросил Аврелий. – Нам объясни.
– О, это в двух словах не рассказать. Давайте, я выполню задание и отчитаюсь.
– Выполняй, – разрешил Аврелий. – И хватит меня по отчеству называть, сколько раз говорить!
Лия взмахнула ресницами особенно прицельно.
– Не могу, Аврелий Рафаилович. Не положено. В законе о субординации чётко прописано…
– Всё, шагом марш выполнять!
– Удачи, Лия! – пожелала я.
Фея упорхнула, эффектным жестом перекинув за спину светло-серебристые волосы.
Нам оставалось только ждать.
Старому волшебнику с каждым днём всё труднее браться за перо. Он бродит вокруг стола с чернильницей и бумагами, то ближе, то дальше, круг за кругом, бормочет себе под нос. Старому волшебнику страшно: он позабыл магию. Больше не почувствовать ему, древнему, каково это – когда соединяются буквы в слова, а те – в живую змейку, влекут куда-то, где неведомость и сияние, что когда-то звалось счастьем. Старый волшебник безумен. Он мечтал изобрести формулу вечной молодости, но познал только страх и от нечего делать рассматривает его со всех сторон день за днём, ночь за ночью. Он на один глаз слеп, держится прямо, будто нечто всё ещё тянет его ввысь, но пальцы уже не могут удержать перо с прежней ловкостью. Его кельи тихи и чисты, он исправно наводит порядок и готовит пищу дважды в неделю, только грязь и паутину на окнах не трогает.