Небеса реальны! Поразительная история путешествия маленького мальчика на небеса и обратно - стр. 8

– Ух ты! Посмотри-ка вот сюда! – воскликнула Кэсси, указывая на один из террариумов. Слегка нескладная и долговязая, моя шестилетняя дочь была на удивление живой и проворной – черта, которую она унаследовала от матери. Кэсси указала на табличку, на которой было написано: «Птицеед-голиаф. Самки достигают в длину более одиннадцати дюймов».

Экземпляр, находившийся перед нами, имел в длину только шесть дюймов, но был массивным и толстым, как запястье Колтона. Он пялился через стекло неподвижными и широко открытыми глазами. Я оглянулся и увидел, что Соня брезгливо морщит нос.

По-видимому, один из служителей тоже увидел это выражение на лице Сони, поскольку он тут же подошел и произнес краткую речь в защиту птицееда.

– Голиаф родом из Южной Америки, – сказал он дружественным и немного поучительным тоном, в котором ясно слышалось: «Не такие уж они отвратительные, как вы думаете». – Тарантулы из Северной и Южной Америки очень послушные и смирные. Их можно спокойно брать в руки… Вот как там. – И он указал на второго служителя: тот держал на ладони маленького тарантула, а вокруг толпились дети, стараясь взглянуть на него поближе.

В противоположном конце помещения возник какой-то шум, и Кэсси тут же бросилась туда, чтобы посмотреть, что там такое, а следом за ней устремились Колтон и мы с Соней. В углу, где было сооружено нечто, напоминавшее бамбуковую хижину, смотритель демонстрировал бесспорную звезду инсектария – паучиху по имени Рози, мохнатого тарантула из Южной Америки, чье тело было покрыто розовыми волосками. Туловище у Рози было размером со сливу, а толстые, как карандаш, ноги достигали шести дюймов в длину. Но самое замечательное здесь, с точки зрения детей, было вот что: если ты не побоишься, возьмешь Рози в руку и подержишь ее хотя бы нескольку секунд, то получишь от смотрителя награду – наклейку.

Что ж, если у вас есть маленькие дети, то вы-то уж знаете, что хорошая наклейка – это целое состояние: детям она порой дороже, чем пригоршня монет. А эта наклейка была действительно особенная: белая, с отпечатанным на желтом фоне тарантулом и надписью: «Я держал(а) Рози!»

Это была не просто какая-то там наклейка, а самый настоящий знак доблести!

Кэсси вплотную подошла к смотрителю и склонилась над его рукой, чтобы разглядеть Рози. Колтон посмотрел на меня; его голубые глаза были широко открыты.

– Папа, можно мне получить наклейку?

– Для этого ты должен взять в руку Рози, приятель.

Уже в этом возрасте Колтон обладал довольно необычной манерой речи: он произносил слова полусерьезно, полушутливо и внезапно задерживал дыхание, словно в ожидании чуда. Это был умный, смышленый мальчуган, который воспринимал мир в черно-белых тонах. Одно казалось ему веселым (конструктор «Лего»), а другое скучным (Барби). Еду он или любил (бифштексы), или ненавидел (зеленая фасоль). Мальчики у него делились на плохих и хороших, а его любимыми игрушками были фигурки добрых супергероев, боровшихся за справедливость: Человек-паук, Бэтмен и Базз Лайтер. Они много значили для Колтона. Он таскал их с собой всюду, куда бы ни шел. По-этому, где бы ни находился – на заднем сиденье внедорожника, в зале ожидания или на полу церкви, – он всюду воображал и разыгрывал сценки, в которых эти честные, славные парни спасали мир. Спасали, разумеется, с помощью мечей – любимого оружия Колтона, самого действенного, по его мнению, для победы над злом. А дома он сам становился таким супергероем. Часто, приходя домой, я видел Колтона вооруженным до зубов: на ремне с обоих боков висели два меча и по мечу было в каждой руке.