Не злите ведьму. Часть 3 - стр. 16
– Эля уверена, что он на Артура работал. Она следаку так и сказала.
– А кто её вообще просил со следаками общаться? Я же русским языком тебе велел держать её подальше от этого всего. От неё на каждом шагу одни только проблемы.
– Мирон Олегович, вы не правы. Проблемы начались сразу же, как только вы начали ставить брату палки в колёса. Участие этой девочки в ваших распрях стало просто катализатором, ускорившим события.
– То есть это я во всём виноват, да?
– Не обобщайте, пожалуйста. Я вам уже столько раз советовал оставить Артура в покое, что со счёта сбился. Не мешайте ему. Ваши усилия его только раззадоривают, а страдают от этого посторонние люди. У вас бизнес, скоро будет своя семья. Если будете и дальше продолжать в том же духе, ничем хорошим это не закончится.
– Я не буду продолжать, мне хватило. Когда Эля получит паспорт?
– Завтра.
– Хорошо. Купишь ей билет, посадишь в поезд, и пусть катится отсюда подальше, чтоб глаза мои никогда больше её не видели.
– Мне казалось, что она вам нравится…
– И что? Предложить ей должность любовницы? Если я откажусь от Алисы, то потеряю инвестиции Озёркина и треть компании. А потом Алиса Элю из чувства оскорблённого достоинства собственноручно живьём закопает. Нет уж. Пусть хотя бы у неё будет нормальная жизнь в безопасном отдалении от гадюшника моей семьи. Лечи её и гони отсюда любыми способами. Чем дальше, тем лучше. Дом ей у моря купи, если захочет. В деньгах я тебя не ограничиваю. Всё, пока. У меня встреча на двенадцать назначена, уже опаздываю.
– Удачи…
Я слышала, как за Мироном закрылась входная дверь. Одновременно с этим звуком внутри меня что-то оборвалось, и на смену ярким чувствам пришла пустота. Я ему нравлюсь, но мы не можем быть вместе, потому что Карпунин уже подсчитал вероятные потери. Он женится на стервозной Алисе не по любви, а из-за инвестиций. А его отношение ко мне… Оно его раздражает. Бороться за любовь и счастье? С кем бороться? С любимым человеком, который уже всё решил за нас обоих?
– Слыхала? – шёпотом осведомился Нефёд и заглянул мне в лицо. – Неблагодарный какой человек, а! Ты ради него вон чего, а он тебя подальше…
– Тише ты, балбес, – шепнула ему я и притворилась спящей, потому что в спальню заглянул Власов.
Судя по самочувствию, последствия ночного злоупотребления мороженым ограничились только резким повышением температуры. Горло не болело, голова тоже была ясной, и даже тело не ломило, как обычно бывает после лихорадки. Власов пощупал мой лоб, постоял немного рядом с кроватью, а потом тоже ушёл, оставив меня на попечение домового. Я после его ухода долго лежала, смотрела в потолок и думала о том, как распорядиться своей жизнью.