Не жизнь, а роман! - стр. 45
Посещали уроки лепки и росписи глиняной посуды. Ходили в стеклодувную мастерскую, даже бездарно дули в трубки, пытаясь что-то выдуть, пока им не подсказали, что женщинам и таким малышам интереснее заняться изготовлением стеклянных бусин. Для детей всё это больше напоминало баловство, а вот Катя увлекалась, осваивала азы, и когда у неё начинало получаться, то почему-то теряла интерес. Она вместе с мальчиками ходила в кузню, в ткацкие цеха, воссозданные по разным векам, училась лепить фигурки и цветы из холодного фарфора. Кое-что осталось на уровне двух-трёх уроков, но вот плетением кружев она занималась всю вторую беременность и, если бы был рынок сбыта, то продлила бы своё хобби. Ей понравилось создавать рисунки, просчитывать плетение и сама работа умиротворяла, вводила в какое-то спокойное, гармоничное состояние. Почему-то выбор профессии логиста ей казался созвучен этому виду рукоделия. Выбрать объект, просчитать весь путь от первой петельки до последней и без потерь исполнить его, получив заслуженную награду.
Стук в дверь прервал воцарившуюся атмосферу доброжелательного покоя и грубоватый голос напомнил, что другие тоже желают погреть свои косточки и почистить одежду.
— Разведут тут грязь, а девочкам потом убирай, – ворчливо забухтела Манон, но было видно, что она рада тому, что мужчины сами следят за чистотой своих вещей.
Катя подняла на вытянутых руках отданные ей камизы.
— Коротковаты, – озвучила очевидное управляющая и кухарка в одном лице, – Женевьева была ростом как я, только худенькая.
Надевать вещи покойницы не очень-то хотелось, но посмотрев на свои выстиранные рубашки, пришлось смириться.
— И тесны в груди, – добавила Манон, продолжая критически осматривать сеньору.
— Нет, нельзя в таком выходить, – обречённо произнесла управляющая, и Катя была с ней согласна. Вот только свою котту она только что с большим трудом выполоскала от грязи и даже чуть-чуть поелозила по ней душистым мылом, чтобы сохранить приятный запах.
Катерина подошла к оставшемуся лежать полотну и поверх коротковатых камиз с коттой повязала его как пляжную юбку. Сюрко вообще не стала надевать.
— День уже клонится к концу, а я очень устала, так что никого не удивит, что меня не будет на ужине. А завтра я всё поправлю, – сообщила сеньора и Манон повела её обходным путём в покои хозяина.
— Мадам, я сейчас велю вам доставить сундук с вещами бедной мадам Женевьевы. Понимаю, что сегодня брачная ночь, но хозяин обязан посидеть со своими людьми, выслушать их и только потом придёт к вам…
— Всё правильно, Манон, я успею до его прихода хотя бы посмотреть, что можно сделать с одеждой.