(не) жена моего отца - стр. 37

— С вероятностью девяносто процентов. Срок, возможно, дадут самый минимальный, все-таки впервые...

— Ооо... — издаю невнятный звук, он сам срывается с губ, и я закрываю лицо руками. — Есть хоть один шанс избежать?

Ответить мне не успевают. Дверь помещения, в которое меня привели, пока было плохо, открывается, и внутрь вталкивают Кирилла.

— Лиза! — брат удивлен и встревожен. Бледнеет, оглядывая собравшихся. 

Подпрыгиваю и бросаюсь к нему, обнимая бестолкового двухметрового дурака, который умудрился увязнуть в подобном дерьме по самое не могу.

— Кирилл! Как же так? А?

— Я не знал, Лиз! Поверь. Я не хотел.

Сердце сжимается от понимание, что от меня зависит, где приведёт брат следующие десять лет своей жизни. Десять чертовых лет! Сейчас ему двадцать, а будет тридцать! Не могу сразу оценить всего масштаба катастрофы. Но даже так внутренности стягивает тугим узлом.

Обнимаемся и стоим молча. Что толку сейчас обсуждать? Сделанного не вернешь.

Охранник, который до того оставил нас четверых без присмотра, возвращается и подходит к адвокату, что-то говорит на ухо. Тот хмурится и выходит из кабинета.

В приоткрытую дверь мы с братом имеем возможность услышать женские крики и с ужасом узнаем голос мамы. Точно! Она ведь собиралась ехать сюда!

— Там мой сын! Пустите! — кричит она с надрывом. Мурашки по спине. 

Тут же раздается спокойный голос Андрея Анатольевича. И они вместе входят к нам. Дверь с грохотом закрывается.

Кирилл стонет, когда видит бешеный взгляд мамы. Прикрывает веки и тяжело падает на простой деревянный стул.

— Кирилл! Скажи, что это неправда!

Она бледна, как никогда, руки дрожат, губы посинели и плотно сжаты. Черт, я не могу это видеть. Если мама поймет, что ему грозит реальный срок, она не выдержит.

Поэтому не выдерживаю я. Подхожу к Феоктистову, сидящему на другом стуле и озабоченно наблюдающему за происходящим, наклоняюсь и произношу:

— Я выйду за вас, только остановите это. Прошу.

Тот втягивает воздух и делает едва заметный знак адвокату.

— Уважаемая... — подходит тот к маме и берет в руки ее ладони. 

— Марина Владимировна.

— Марина Владимировна. Я адвокат вашего сына. Мы сейчас постараемся все уладить с минимальными потерями. Уверен, нам удастся снять все обвинения с Кирилла. И уже скоро он будет дома.

Я наблюдаю за ошарашенным лицом брата. Такого он точно не ожидал. Но вдруг прищуривается и смотрит прямо мне в глаза с вопросом.

— А вы кто, простите? — спрашивает ехидно у Феоктистова.

— Тот, кто поможет тебе не сесть на десять лет, — отвечает теперь уже мой жених спокойно, почти безразлично.