(не) Железная леди - стр. 34
Лилия
Лежу в темноте спальни, вслушиваясь в тишину, которую нарушает только ровное дыхание спящего Баринова. Не хочу, чтобы наступало завтра. Не хочу возвращаться домой, где ждёт куча неразобранных писем на электронке. Очередные мануалы на перевод. Я думала, что за последние годы уже выжгла все чувства, которые могли бы снова подставить меня под удар перед мужчиной. Оказалось, нет.
Игорь разбередил сердце, несмотря на то, что я надёжно упрятала его в броню после романа с итальянцем. Баринов каким-то непостижимым образом за короткий срок сумел проникнуть в мою душу. Про тело вообще молчу. Одного невинного прикосновения бывшего шефа достаточно, чтобы внизу живота растеклось томное марево плотского желания. Предложение остаться ещё на несколько дней вместе манит и искушает до невозможности. Но я боюсь, чем это может обернуться для меня впоследствии.
В голове, помимо воли, всплывают воспоминания трехгодичной давности.
Джанфранко был вальяжным, уверенным в себе сорокадвухлетним медиа-магнатом. Красивым настолько, что дух захватывало. «Змей-искуситель», – возникла первая мысль, когда он со скучающим видом подошёл ко мне на той злополучной выставке раритетных автомобилей.
Итальянец вырос в богатой семье со всеми вытекающими привычками и снисходительным отношением к окружающим. Но когда ему было надо, то в миг становился обольстительным. Сколько раз я становилась свидетелем его поразительного умения подчинять себе людей по доброй воле. Казалось, весь мир готов ему служить и считать это за благо. От вкрадчивого грудного баритона, чёрных глаз, в которых плескался открытый порок, и чарующей белозубой улыбки у меня сердце уходило в пятки, а разум махал на прощание белым носовым платочком.
Что во мне нашёл этот великолепный самец, излучающий чистый секс, долго оставалось загадкой. Рядом с ним я всегда чувствовала себя Золушкой. Девочкой, которая по ошибке вытянула счастливый билет. Ведь роскошные богатые итальянские дяди не влюбляются в русских простушек. Но Джанфранко убедил меня в обратном. Его не смущало абсолютно ничего: ни моё скромное социальное положение, ни моя национальность, ни наша разница в возрасте размером в шестнадцать лет. Меня же, наоборот, смущало всё: от его немыслимо дорогой обуви и аксессуаров до коллекции гоночных машин и личного самолёта.
Итальянец звонил по несколько раз в день, заваливал сообщениями, прилетал на выходные в Москву, устраивал романтичные каникулы в самых изысканных уголках Европы. И признавался в любви. Часто. Красиво. Трогательно. Страстно. У меня кружилась голова от его эксклюзивного парфюма и жарких поцелуев. Наша история походила на бесконечный праздник, феерию под запрещёнными веществами. А потом наступило жёстокое похмелье. Как водится в самый неподходящий момент.